— Десятый, приступай к эвакуации. Не забудь о сопровождении.
— Забудешь тут! Их еще и погрузить надо — они же, как бревна.
— Десятый, для погрузки выдели несколько бойцов.
— Есть, Первый. И погрузим, и сопроводим.
— Второй, как дела?
— Из объекта никто не ушел, Десятый всех «стреножил». Приступаем к эвакуации. Машины уже подошли.
— Второй, не забудь к водителям подсадить кого-то из местных.
— Есть, уже выделены двое.
— Сопровождать эти машины будут парни Десятого, они в этом деле специалисты. И еще, среди упакованных — четверо клиентов Третьего. Надо их срочно переправить к нему.
— Знаю, переправим.
— Как закончишь с этим делом, оставишь группу для охраны объекта, остальных на базу, отдыхать, но быть наготове. Партнёрш и персонал задержать до утра, под жестким контролем, без связи и попыток побега. В питье и еде не ограничивать. Утром, в зависимости от развития ситуации, решим, как с ними быть.
— Есть, Первый!
— Четвертому от Первого. Активная фаза операции закончена. Можешь возвращаться. Но наблюдателей оставь, проверь имеющуюся у них рацию. Они работают на мой позывной, еще раз предупреди, связь со мной каждые двадцать минут.
— Есть, Первый!
Вскоре, в сопровождении своей команды, он уже был у объекта. Погрузка, находящихся под наркотическим кайфом боевиков и охранников, уже заканчивалась. Их усаживали рядами в крытый грузовик плечо к плечу. Закончив погрузку, в кузов влезли по два бойца Олега с автоматами, затянули тент. К нему подошел старший сопровождения. Доложил:
— Погрузка закончена. Раненых с покалеченными конечностями отсоединили в другую группу.
— Второй, примите надлежащие меры к доставке их в больницу и обеспечении надлежащего контроля за ними. Утром разберемся и решим, как с ними поступить.
— Есть, Первый!
Карим вытащил карту и принялся объяснять:
— Едете вот этим маршрутом, до следующего пересечения трассы с второстепенной дорогой. По ней проезжаете пятнадцать километров и сворачиваете на левую заброшенную проселочную дорогу, проезжайте по ней километра четыре и всех выгружаете. Оставляете им четыре двадцатилитровых канистры с водой. Одному из наиболее крепко кайфующих оставляете нож и снимаете наручники, как кайф пройдет, замерзнут так и очнутся, этот без наручников их освободит и в путь. Ну а там — как у них получится. Пусть сам Аллах с ними разбирается. Это уже не наше дело. Проинструктируй водителей о порядке следования, действиях при остановке дорожных блюстителей. Во всех случаях нештатной ситуации связываться со мной по рации. Мой позывной — Первый. Десятый тебя проинструктировал о действиях при остановке ГАИшниками.
— Так точно, командир.
— Ну, тогда инструктируй и вперед. Важно еще затемно доехать до места выгрузки. Удачи тебе.
— Спасибо, командир.
Тут к Кариму обратился подъехавший Иркин.
— Первый, жду следующих распоряжений.
— Сейчас отдохни, а утром организуй ремонтно-восстановительную бригаду, нужно тот вертеп, что сотворили байские отморозки, ликвидировать, восстановить все, как было ранее. Включи в эту бригаду тех, кто широко пользовался кухней-столовой и нашу Гуленьку. Она раньше здесь командовала. Спасибо за работу. До завтра.
Попрощавшись с Иркином, прошел внутрь. Первый этаж практически не подвергся разгрому. Помещение кухни фактически не было тронуто, но вот бывшая столовая, переделанная байскими подручными в подобие ресторана со всеми атрибутами: стойкой бара, шестом, эстрадой, — была основательно разгромлена. Стулья поломаны, столы сдвинуты, некоторые опрокинуты. На эстраде валялись какие-то музыкальные инструменты. Барная стойка разгромлена, многие бутылки разбиты, везде лужи, отдающие вином, осколки стекла. Оглядев этот погром, он, осторожно переступая через лужи и стекла, прошелся по номерам. Там тоже был основательный погром. В одном из номеров на матрацах валялись, все еще «под кайфом», девицы кое-как, а некоторые вообще, можно сказать, «уж очень скромно» одетые, в другом сидели, понурив головы, несколько официантов и трое в поварской форме. Увидев вошедшего Карима, они вскочили, затараторили, убеждая:
— Мы — всего-навсего официанты, повара. К этим бандитам отношения не имеем. Жизнь заставила, семьи-то кормить надо. Мы и сами натерпелись от них, будь они прокляты. Уж сколько раз пытались уйти с этой службы, да не отпускали, говорили — семьи за это ответят.
Карим недолго послушал эти горестные рассказы, остановил:
— Давайте поступим так. Вы сейчас приведете, насколько можно, в порядок второй этаж. А утром, обещаю, с вами мы поговорим и разберемся. В отношении вас мы не собираемся применять никаких действий. Утром вас отпустят. Но вот до утра вам придется поработать здесь. Поймите правильно: мы не хотим, чтобы кое-кто из вас побежал к баю с донесением о том, что здесь произошло. Ясно?
Они недружно закивали головами.
— Понятно, понятно, чего там.
Обернувшись к Степану, приказал:
— Обеспечь надлежащий порядок при уборке. Никто из них не должен покинуть до утра этот объект.
— Будет исполнено, командир.
Они вышли на улицу. К Степану подошел старший группы, выделенной на охрану этого дома, и доложил о готовности приступить к несению охраны. Степан вопросительно посмотрел на Карима, но тот, кивнув головой, приказал:
— Приступайте к инструктажу, а после — по плану операции.
За время этого обхода к нему трижды поступали доклады со стороны наблюдателей. Они его порадовали. Никаких действий со стороны боевиков бая они не обнаруживают. Все как обычно. Даже к телефонному шкафу, стоящему на углу улицы, еще никто не подходил. По всей видимости, пока еще не обнаружено, что связь с вертепом прервана. Подумав, приказал им:
— Каждые двадцать минут доклады отменяются. Вызывать только при возникновении опасных ситуациях в действиях байских охранников.
Вместе своими бойцами он вернулся в дом. Приказал им отдыхать, сам же прошел к себе, положил на стул рядом с диваном рацию, сняв только свои берцы, улегся и крепко уснул. Слава Аллаху, его не будили, никаких вызовов не было. Проспал до семи часов. Быстро привел себя в порядок, позавтракал вместе со своими бойцами и поехал на комбинат. Там отпустил бойцов к Олегу, а сам прошел в комнату переговоров. Его встретили Степан, Василий и Олег и предложили перенести начало совещания, а им самим провести планерку в кабинете. Подумав, Карим согласился. Они прошли в кабинет. Вызвав Каримочку, он попросил ее встретить в комнате переговоров приехавших специалистов и бывших «соратников» Ошера Мендловича, извиниться за него, попросить передвинуть на час начало совещания в связи с неотложным делом. Чтобы гости не скучали, организовать им настоящий чай, в котором «соратнички» хорошо разбираются, глядишь, и возникнет на этой основе между ними разговор.
Карима, взглянув на него и на его мрачноватых, осунувшихся и явно очень усталых помощников, кивнула головой, тихо «выплыла» из кабинета. Как только она вышла, Карим позвонил Иркину и спросил:
— Какие у тебя сейчас дела?
Тот ответил:
— Занимаюсь организацией ремонтно-строительной бригады
