— Ясно с этим, Василий. Давай, Иркин.
— Пока все идет по графику, ремонтно-восстановительные работы вскоре закончатся: завтра в пансионате, общежитии, послезавтра в поликлинике, больничном комплексе и детском садике, на восстановление кухни-столовой уйдет еще как минимум три дня. Уж больно испоганили этот комплекс бандюки бая. Параллельно идет набор персонала. Многие из тех, кто ранее работал, вернулись и всеми силами стараются помочь побыстрее запустить объекты. На железнодорожном складе работы не начинались, только значительно усилена охрана, да набрали новый начальствующий состав. Пригнанные машины отрегулированы, на ходу, готовы к использованию по назначению.
— Так, понятно. Теперь у меня для вас заявление: как вы знаете, сегодня вечером я приступаю к операции в качестве командира штурмовой группы. Во время этой операции нельзя исключить ничего. Поэтому руководителем, на время моего отсутствия, оставляю Иркина Нарсаддыковича. Иркин, у тебя со мной будет разговор, пока не знаю когда именно. Вы все перейдете в этом случае под руководство Иркина Нарсаддыковича с прежним объемом функций и задач. Ты, Иркин, приступишь к исполнению этих обязанностей уже сегодня с шестнадцати часов.
Все молчали.
— Братушки? Вам чего-нибудь неясно? Это же всегда так делается. Жизнь есть жизнь, а дело, за которое мы взялись и уже прошли большой путь, не должно остановиться. Делаем мы это ради людей, и они в нас поверили. Так, коллеги?
Все продолжали молча смотреть на него.
— Ну ладно, молчание — знак согласия. Тогда до завтра. Как говорил мой наставник: «Бог не выдаст, свинья не съест». До встречи, не забудьте, сегодня планерка, ее проводит Иркин Нарсаддыкович.
Отпустив их, приказал Кариме вызвать кадровика. Когда тот пришел, приказал подготовить два приказа:
— Первый — распоряжение о перемещении по городу всех лиц начальствующего состава, перечисленных в приложенном списке, только на специализированных автомашинах. Автомашины предоставляются этим лицам только по заявке Иркину Нарсаддыковичу Нарсаддыкову. Второй — в связи с убытием на четверо суток за себя оставляю Иркина Нарсаддыковича.
Кадровик, изумленный никогда не практикуемым Ошером Мендловичем таким методом, только развел руками, но встретив жесткий взгляд Карима, тут же подтянулся:
— Через час оба приказа будут у Вас на столе.
— Я их сразу же подпишу. А Вам останется только довести их до сведения.
— Всё понял, Карим Юсуфович, будет исполнено.
Секретарша доложила:
— К Вам из службы безопасности пришли.
— Хорошо, впустите.
Вошел крепкий, с сосредоточенным взглядом, быстрыми, но мягкими движениями, мужчина средних лет. Карим сразу же узнал его — он из команды Олега. Вошедший доложил:
— Заместитель командира группы быстрого реагирования — Офицеров Юрий.
Хозяин комбината вышел из-за стола, пожал крепкую ладонь вошедшего.
— Какова готовность штурмовой группы?
— Готова выехать на операцию в любое указанное Вами время.
— Как настроение в группе?
— Группа готова и далее бить этих паразитов.
— Как с оружием, экипировкой?
— Командир перед выездом проверил личный состав, замечаний не было.
— Отлично, тогда, Юрий, в шестнадцать ноль-ноль, если не будет экстренного сигнала от командира, выезжаем. С транспортом разобрались?
— Так точно, микроавтобус «Мерседес», с Иркином Нарсаддыковичем осталось только согласовать время выезда.
— Как с грузом?
— Он с нами. Медведь прошел обучение, готов запустить в любой момент. Нитро отобрал нужное количество пластита и взрывателей, упаковал все в рюкзаки. Реле тоже все собрал и упаковал.
— Медведь, Нитро и Реле — это позывные Михайлова, Игната и Сергея?
— Так точно, это их позывные.
— До шестнадцати ноль-ноль разрешаю отдыхать, но быть готовыми в течение десяти минут выехать. Считаю целесообразным микроавтобус держать у входа в общежитие, где вы располагаетесь. Распорядись, Юрий, чтобы кто-нибудь из команды дежурил в нем. И еще, Олег ждет от тебя время выезда так?
— Так точно!
— Он тебе оставил сотовый?
— Никак нет, приказал с этим вопросом обратиться к Вам.
— Тогда вот возьми.
С этими словами он вытащил из ящика еще один, протянул.
— Вот смотри, как им пользоваться.
Убедившись, что Юрий освоил эту японскую технику, пожал ему руку и со словами:
— Держи меня в курсе, если поступит сигнал от Олега.
Подумав немного, набрал номер Хомякова и попросил Петра Васильевича.
Секретарша объяснила:
— Петр Васильевич освободится через пятнадцать минут. С кем связать его, кто спрашивает.
— Скажите, спрашивал Карим Юсуфович. Он знает.
— Хорошо, я свяжу Вас.
Подумав, попросил Кариму вызвать юриста из прибывшей команды, а затем, через час — руководителя прибывшей команды Никиту Сергеевича и Иркина Нарсаддыковича. Еще раз стал обдумывать разговор с Хомяковым, но эти раздумья прервал телефонный звонок и женский голос:
— У телефона Петр Васильевич, говорите, Карим Юсуфович.
— Петр Васильевич, добрый день, я вынужден с Вами связаться.
— Карим Юсуфович, давайте без восточных заходов, говорите прямо. Я прекрасно понимаю, раз позвонили, то возникла определенная нужда в этом. Уверен, зря бы Вы не стали искать разговора со мной. Я слушаю. Но, конечно, рад Вас слышать и, разумеется, в свою очередь приветствую Вас.
— Сейчас выполнение одного из поставленного Вами условия, а именно стабилизации обстановки вокруг комбината, переходит в острую фазу. Я сам вынужден возглавить операцию. Особой опасности для меня я не вижу, но риск есть — сами знаете, все предусмотреть невозможно. А раз так, то вынужден принять меры на тот случай, если со мной что-то случиться, ну Вы сами понимаете. Дело, которое я, вернее, мы начали, не должно даже в этом случае остановиться, оно должно следовать по намеченному пути. Работники комбината, жители города поверили в наше дело, в то, что им теперь есть за что бороться, и стали принимать активное участие в этой борьбе.
— Говорите, поверили, стали активными участниками? Молодец, Карим, это очень важное достижение. Организовать массы на защиту своего правого дела против кошмара средневековья — это главное, что я хотел бы от тебя. Поздравляю.
— Пока рано еще, Петр Васильевич. И вот поэтому у меня к Вам вопрос, вернее просьба. На кого мне писать завещание о передаче права собственности на этот комбинат или есть еще какой-то вариант, чтобы дело не останавливалось и продолжало надежно развиваться в принятом направлении?
— М-да, Карим, хоть и нежелателен такой оборот, но тут ты прав. Бумажки-то надо подкладывать. Люди приходят и уходят, но дело остается и его нельзя ни в коем случае останавливать. Скажи, юрист у тебя сидит.
— Так точно, только вошел.
— Тогда передай ему трубку, я сам объясню.
Карим передал трубку вошедшему невысокому, юркому господину с внимательным, цепким, как
