Понятно, что сваха приведет другого. Раз уж катается в такие дали, то туго у пришлых с бабами. Но и завидного зятя терять не хотелось. Эвон на своей самоходной повозке припожаловал. Так что свадебку организовали за неделю. Все чин чином, с похмельем и торжественным выносом простыни с ложа новобрачных.
Игорю же гостить на хуторе разонравилось уже на второй день, когда одну ненасытную вдовушку сменила вторая. Никаких нареканий по поводу внешности. Порядка тридцати, сбитые, кровь с молоком, настоящие деревенские красавицы. Он даже не на шутку возбудился, когда понял, кто именно забрался к нему на сеновал. Измотала она его до последней стадии. Но Бородин все же не ударил в грязь лицом.
Однако пришла вторая ночь и другая вдовушка. И тут уж им начали овладевать сомнения, а столь ли он крепок, чтобы выдержать еще одну такую ночь. Н-да. Выдержал. Причем всю неделю. Вдовушки менялись с завидной регулярностью. Он же трудился бессменно.
Заявил было Михайловой, что с него хватит, но та зашикала и замахала на него руками, как ветряная мельница. Мол, не смей. Терпи и работай. Им дурная слава ни к чему. И вообще, он сейчас трудится во благо земного анклава, потому как лавры крепких мужчин позволят с большей легкостью уводить невест из домов аборигенов.
Вообще-то Игорь был уверен, что ославится. Ну не гигант он, и все тут. Но… Что там Алина Витальевна вещала о скромности и сексуальной сдержанности местных? Брехня! Бабенки оказались теми еще затейницами. Мертвого из могилы поднимут.
Правда, к испытываемым им трудностям отнеслись с пониманием, внеся в его рацион тонизирующие добавки. Н-да. Но свалить все одно хотелось. И побыстрее. Это же уже не удовольствие получается, а труд тяжкий.
Впрочем, как выяснилось, трудился он на благо рода и с ведома его главы. Вдова она ведь не покидает мужнин род, а остается в нем. Порой снова сходится с кем из вдовцов рода. Но случись пожелает уйти… Никто препятствий чинить не будет, но детей придется оставить, потому как они принадлежат роду.
А какая мать оставит детей? Вот и живут в семье покойного мужа. И зачастую до конца дней своих спят в холодной постели. Ну и как тут не потрафить невестке, чтобы она малость душу отвела? И уж тем более с приезжим, которого уже завтра и след простынет.
А повезет, так еще и в тяжесть войдет. Понятно, что ее поучат за непристойное поведение. Но учить будут с оглядкой, дабы не навредить дитю. Потому как пополнение рода и свежая кровь. А уж кровь пришлых и вовсе ценилась…
– Саня, ты больше не женись. Ладно? – оглянувшись на удаляющийся хутор и помахав рукой двум бабенкам, вышедшим за частокол, попросил Бородин.
– Что, тяжко? – хохотнул в ответ Лапин.
– Да не то слово. Как представлю, что мне еще и по лесам передовым дозором бегать, так и вовсе выть хочется.
– Не переживай. Ты ведь знаешь, я переделывать по нескольку раз не люблю.
– Вот только это и обнадеживает, – вздохнул Игорь.
Примерно через двадцать верст они подъехали к первому лесочку. Бородин про себя отметил, что ширина у этого языка всего-то километра два. Мелочи. Пойдет в качестве разминки. Но стоило соскочить на землю, как мысли о разминке сразу же показались преждевременными. Тело отозвалось болью в каждой клетке. Хм. И в особенности в причинном месте.
Покривился, так чтобы устроившиеся на сиденьях девушки ничего не увидели. Проверил подсумки с запасными магазинами. Извлек из кобуры и, переломив ствол, проверил патроны в барабане. Та же операция с «бульдогом». Хм. К его возвращению Иван Аркадьевич уже должен будет изготовить скорозарядники. А пока по старинке. Взял в руки карабин и наполовину отвел затвор, убеждаясь, что патрон в стволе. Ну и заодно ставя оружие на боевой взвод.
– Еще что-нибудь придумаешь, Игорек? Или давай уже проскочим по-быстренькому? – видя, что товарищ тянет резину, предложил Лапин.
– Не, Саня. Не пойдет. Оно ведь как расслабился, так и беда припожаловала.
– Можно подумать, когда не расслабляешься, ничего не приключается.
– Приключается, – согласился Бородин. – Только тогда ты готов и до беды зачастую не доходит.
Еще раз вздохнул. Встряхнулся, как матерый котяра, и припустил к кустам. Несколько секунд, и ветви подлеска сомкнулись за спиной.
К его удивлению, действительность превзошла все ожидания. Первый лесок проскочил просто на ура. Наверное, застоялся за прошедшие дни. Остальные так же преодолевались с относительной легкостью. Возможно, причина заключалась в том, что в основном двигаться все же приходилось под уклон. Вот с последним, самым протяженным лесным участком пришлось помучиться. Тут что спуск, что подъем вполне сопоставимы.
– Ну ты как, Игорек? – участливо спросил Александр у приближающегося товарища.
– Вот не поверишь, Саня. Отлично.
– Даже так? – удивился Лапин, наблюдая явное несоответствие уставшего вида и бодрого заявления.
– А ты как думал! Сам посуди, этот лес последний. До Николаевского меньше двух десятков километров. А там последний бросок – и Невьянск, – устраиваясь рядом с водителем, жизнерадостно произнес Игорь.
– Это да. Муторная половина пути осталась позади, – согласился Лапин. – Теперь быстро пойдем. Максимум три часа, и мы дома.
– Слушай, я все спросить хотел. Если в этих краях такая ситуация с разными болячками, то почему при въезде в княжество не организованы карантины?
– А чего попусту дуть на воду? Вот сталкеры – те да, для них карантин обязателен. Потому как пусть и в защите, но где только не лазят. Остальные так, беглый осмотр на границе, и вперед.
– Не слишком мягко?
– А жестко не получится, – пожал плечами писатель. – Границу ведь наглухо не запрешь. Карантины ударят по купцам. А это повлечет усложнение отношений с островитянами, как следствие – убытки казне. Словом, одни минусы.
– И что? Вот так все на авось?
– Ну почему же на авось. Эпидемиологическая служба в Невьянске довольно серьезная. Есть институт участковых врачей, которые раз в месяц посещают каждый дом на своем участке. Мало того, несут персональную ответственность за нарушение инструкций.
– Ясно. Саня, ты за давлением в газогенераторе следишь? – переведя взгляд на приборную панель, поинтересовался Игорь.
Ну что тут скажешь. Медленное передвижение, как и подъем в гору, самым отрицательным образом сказывается на экономичности. И пусть прошлая остановка была примерно тридцать пять километров назад, газогенератор уже выдыхался.
– Я вижу, Игорь. Вот сейчас на этот склон поднимемся и остановимся на заправку.
– Будем торчать, как одинокая каланча, – заметил Игорь.
– Зато оттуда обзор на несколько километров окрест. Сам вспомни. Так что к нам никто и близко не подберется. А если появится, так мы и слинять успеем. Не угнаться лошади за нами.
– Это да. Ладно, убедил. Тянем до вершины.
Бодрое чух-чух-чух сменилось более тяжким, натужным, и авто сбавило ход, взбираясь на горку. Не сказать, что скорость упала столь уж серьезно, но тем не менее их догнала пыль. Путники, конечно, укутаны с ног до головы, но, признаться, это мало спасало, а потому
