— Хорош, товарищи! — гаркнул Юровский.
Красноармейцы прекратили пальбу. Дым медленно рассеивался, но запах пороха, как и появившийся новый отвратительный и сжимающий сердце запах подогретой крови, только усилились. Вдруг в дыму впереди показалось движение, Денису даже почудилось, что это старуха с косой пришла собрать кровавую жатву, но дым истаивал на глазах, и стало ясно, что это кто-то живой еще шевелится. И… Произошло самое настоящее чудо! Помазанник на царство, сын отрекшегося императора, мальчишка-наследник, все еще оставался жив, хотя и тяжело ранен. Он хрипел и отхаркивался кровью, но он был жив, словно знак самой Божьей воли свыше неразумным своим чадам. Впрочем, жив оставался не один наследник. Неожиданно служанка царской семьи поднялась на ноги.
— Добить! — гаркнул Юровский, поскольку ни Божьей, ни господской воле не было места в грядущем мире освобожденного пролетариата.
БАХ!
Никулин выстрелил женщине в лицо. Еще один из красноармейцев всадил пулю наследнику в грудь, и тот улыбнулся, доброй безмятежной улыбкой ребенка. Казалось, что боли мальчишка уже не чувствовал, да и впереди себя он тоже уже никого не видел, но все еще оставался жив и лишь лепетал:
— Григорий, Григорий, где ты?
«Распутин, — понял Денис. — Он зовет Распутина?!»
Красноармеец вновь нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало — патроны кончились. Он обернулся на начальника.
— Добить! — взревел Юровский, брызжа слюной. — Добить любым способом, во имя революции!
— Ну, это мы мигом! — прохрипел кто-то за спиной у Дениса и, выйдя вперед, вытащил из-за пазухи штык от винтовки.
Приблизившись к мальчишке, красноармеец, не церемонясь, и без зазрения совести всадил тому штык прямо в горло. Брызнула кровь и наследник захрипел.
Дениса пробрал озноб, голова закружилось, к горлу подступил ком, и его вдруг вырвало.
Кто-то заржал.
— Слаб наш новобранец! — хохотнул Медведев.
А красноармеец со штыком уже переступил через мертвое тело Алексея, шагнул мимо убитой Александры Федоровны, успевшей в последний момент жизни взять мужа за руку, и принялся добивать зашевелившегося доктора Боткина.
Этого Денис уже не мог выдержать, и он пулей выскочил из комнаты. Ноги подкашивались, голова кружилась, он опирался о стены и бежал, вернее, ковылял вперед.
Сам не помня как, Фадеев все-таки добрался до комнаты, где ждали его друзья. Он распахнул дверь и вбежал внутрь. Юля с Игорьком тут же кинулись к нему.
— Где ты был? Что стряслось? — накинулась с расспросами «ежик».
— Я только что расстрелял Романовых, — прохрипел Денис.
Юля ахнула, но тут же все поняла. Она схватила парня за руки и произнесла:
— Денис, смотри на меня!..
Фадеев мутным взглядом уперся в карие глаза девушки.
— Все хорошо, Денис! Прошлого не изменить, все так и должно было быть!
— Но я в этом учувствовал! — Слезы, словно у смазливого подростка сами побежали из глаз. — Понимаешь?!. Я был один из тех, кто сделал это!..
— Ты ни в чем не виноват!.. Денис, смотри на меня! Я уверена, что ты сделал все правильно! Ты исполнял свой долг! Ты молодец, Денис! И теперь все будет хорошо!
— Перемещаемся? — За спиной раздалось неловкое бурчание Игорька.
— Да, — кивнула Юля, и вновь взгляд пронзительно карих глаз уперся в голубые глаза Фадеева. — Мы отправляемся домой, Денис. Не волнуйся, все будет хорошо.
И она обняла его и нажала на кнопку переместителя.
Комната перед глазами Дениса замерла, серые обшарпанные стены стали терять краски, обои истлели за секунду, а затем все вдруг осыпалось, будто это была картина, стеклянная картина, по которой со всего маху вдарили молотом, молотом, бок о бок с которым всегда стоит серп.
И спасительный межвременной трип накрыл вновь.
Императорский орел упал с вершины врат Зимнего дворца на брусчатку, и ноги в грязных сапогах принялись беспощадно топтать крылья гордой птицы. Москва горит в пламени пожара — Кутузов решил не оставлять город на поругание неприятелю. Петр давит пальцем в карту и говорит: «Здесь быть граду!». Русь стонет: люди в черных балахонах и костяных масках, с косами и метлами в руках, с привязанными к седлам мертвыми собаками скачут по стране и творят бесчинства — такова воля царя, такова воля Иоанна Грозного. Скорость в потоке времени усиливается, краски истории начинают капать на холст прошлого еще быстрее, лишь изредка глаз на секунду успевает выхватить наброски художника-времени из бесчисленного миллиона картин. Крестоносцы вступают в пределы Руси… Карл Великий собирает земли… Византия… Рим… Античная Греция… Древний Египет — плиты сами собой летают в воздухе, собираясь в пирамиду. «Что?» — только и успевает подумать Денис, а по Африке уже бегают голые и полудикие племена… Закат, красивый закат где-то на берегу моря, берег тот покрыт снегом, и к воде ступают огромные многотонные гиганты, покрытые рыжеватым мехом, то мамонты наслаждаются своей эпохой… Разноцветные краски истории сливаются в общую серую массу и ничего уже нельзя разобрать, водоворот времени затягивает все глубже и глубже…
И вдруг спасительная вспышка, подобная свету в конце тоннеля. Денис ощутил свежий ветерок, объятия Юли, но вот твердой земли под ногами нет. Они падают, стремительно падают вниз…
Часть 2
Глава 11
Всплеск!
Денис с Юлей упали в воду — мерзкую, дурнопахнущую сероводородом жижу. Вода темная, грязная, затянутая тиной и еще чем-то неизвестным и непонятным, что плавает в недрах и сразу липнет к телу. Денис нащупал дно и тут же провалился — болото стало медленно затягивать его сапог. Руки заерзали, ища за что бы ухватиться, единственное, что они нащупали, оказалась Юля.
— Да не хватайся ты так! — зарычала «ежик». — Так нас еще быстрее затянет. Иго-о-рь!!! — завопила девушка.
— Да тут я, тут! — раздался мощный бас «богатыря».
Денис взглянул поверх мутной глади, на берегу, в зарослях папоротника стоял Игорек и почесывал спину.
— Эк вас угораздило, — заговорил здоровяк. — А я-то думал, это мне не повезло. Всю спину себе ветками отбил пока падал, хорошо на мох приземлился.
— Кончай болтать! — закричала «ежик». — Мы тонем!
И это заявление последовало очень вовремя, поскольку мутная грязная жижа уже миновала подбородок Фадеева, и теперь старалась нагло протиснуться ему в рот, не забывая «всеми ароматами Франции» еще и щекотать ноздри. Юле повезло чуть больше: ее голова и плечи еще болтались над гладью болотной воды, девушка старалась не шевелиться, но Денис, обхвативший ее чуть выше талии, являлся непосильным грузом и медленно, но неуклонно тянул их обоих в пучину.
— Хватайся! — Раздался крик Игорька, и что-то шмякнулось в воду.
Юля принялась барахтаться, стараясь ухватиться за это «что-то». «Спасительный круг» Денис не видел, поскольку располагался лицом к девушке. А она сейчас всеми силами гребла вперед, наседая на лицо парня упругой грудью. Фадеева же медленно утягивало вниз. Наконец Юля ухватилась за конец,
