— Пусть хоть так.
Уходит очень быстро наверх. Возвращается с альбомом:
— Сидите спокойно пару минут. Я набросаю лицо.
Быстро, решительными штрихами рисует лицо Генри. Через несколько минут командует:
— А теперь станьте к двери, как будто вы входите.
Генри послушно встает и подходит к двери. Оксана опять быстро рисует в альбоме. Через некоторое время разрешает:
— Можно посмотреть.
Генри с удивлением разглядывает лист, где он стоит в двери, чуть выставив вперед голову. На голове пиратский платок, в руке кривой нож. Лицо искривлено угрожающей улыбкой, на щеке шрам, но все равно, лицо узнаваемо.
— Это вы меня таким представляете?
— Сама удивляюсь. Хотя, наверное, это подсознательно получилось. Признаюсь, я не могу представить вас коммивояжером. Другая речь, совсем другие плечи и руки. Главное, другие глаза.
— Вы меня удивили. Но рисунки, оба, я заберу. Спасибо. Потянулся к альбому, вырвал оба рисунка и свернул в трубочку:
— Странные рисунки, но мне нравятся.
— Только вы не обижайтесь. Я позднее нарисую ваш настоящий портрет. Возможно, в масле. Но небольшой. Как вам его переслать потом? Дадите телефон?
Генри, с некоторым сомнением:
— Не знаю пока. Я все время в разъездах. Давайте, я лучше запишу ваш телефон. Позвоню вам через пару месяцев. А как вы будете рисовать без меня?
Оксана пожала плечами:
— Буду рисовать по памяти. Вы так не хотите давать свои координаты? Ладно, запишите.
Диктует телефон. Генри заносит номер в свой мобильник:
— Обязательно позвоню.
Анна и Эльза возвращаются в зал, несут подносы с обедом. Анна командует:
— Хватит вам болтать, приятного аппетита!
Генри и Оксана замолчали, принялись обедать.
Здесь же через полчаса.
Оксана спрашивает:
— Это был не просто приятель?
— Да, мы были неделю вместе четыре с половиной года назад. Если встречи урывками можно назвать «вместе». Я тогда была еще не замужем. Ждала его больше года. А он так и не появился больше. Современный коммивояжер, разъезжает по всей Европе.
— Мне он не показался коммивояжером. Больше смахивает на военного. Я же, наверное, не зря его пиратом нарисовала. Попробую снова нарисовать, посмотрю, что получится.
— Он произвел на тебя впечатление? Зря, не стоит думать о нем. Уверяю, никогда ты его больше не увидишь и не услышишь. Не позвонит, поверь мне.
Оксана рассмеялась:
— Ну, ты же увидела его. Впрочем, какое это имеет значение? Увижу, не увижу… Не все ли равно?
Анна смотрит на нее с сомнением:
— Смотри, не запади на него. Конечно, он мужчина видный, но не стоит о нем даже думать.
— Анна, мне уже не восемнадцать лет. Не беспокойся.
13:00. Гостиная в доме Ван дер Берга.
Ван дер Берг и Эмма отдыхают на диване после поездки.
— Спасибо, Вилли. Было очень интересно. Я никогда не каталась в экипаже. Чувствуешь себя дамой девятнадцатого века. И каналы симпатичные и Марктплатц — как из сказки о Германии семнадцатого века. Жалко, что мы не смогли попасть в ту большую церковь.
— В кафедральный собор? Да, он не часто открыт. Да и идти в него нужно специально, не спеша. Отдохните и поедем обедать к Монике.
— Почему поедем? Здесь же совсем рядом.
— Привык так. Я в полдень и вечером иду пешком. А на обед езжу. Все разнообразие.
Смеется:
— Стариковские привычки.
Слышен звук подъезжающего такси.
— Пьер, наверное, приехал.
Выходит на улицу встречать.
Генри и Ван дер Берг появляются вместе.
— Все дела переделали, Пьер?
— Да, Эмма, на сегодня все.
Ван дер Берг:
— Тогда поедемте к Монике.
— Я уже пообедал в городе, но посижу вместе с вами.
Поехали.
— Я только приведу себя в порядок.
Эмма уходит на второй этаж.
14:00. Здесь же, после обеда.
Те же. Ван дер Берг:
— Я, пожалуй, пойду отдохну. А вы как?
Эмма смотрит на Генри:
— Я поработаю. Да, Пьер, может вы посмотрите мою статью? Я распечатала ее. Свежий взгляд не помешает.
— Вряд ли я чем-то помогу. Но если нужно, давайте посмотрю.
Ван дер Берг уходит к себе. Эмма раскладывает на столе текст статьи.
Брюгге, Франкфурт, Шмалленберг
Пятница — суббота
14:30. 14 ноября 2015 г., пятница.
Гостиная в доме Ван дер Берга.
Те же. Генри недовольно отставляет в сторону текст:
— Теперь покажите основные материалы расследования.
— Какие материалы?
— Факты: документы, записи бесед со свидетелями.
Ведь не из головы вы все это выдумали?
— Но разве всего этого недостаточно? Здесь все четко написано.
— Написано четко, писать вы умеете.
— Так в чем проблема?
— Эмма, вы давно работаете в газете?
— Уже год. До этого работала у дяди в фирме.
— Такие расследования проводили?
— Нет, впервые. По-моему, я вам уже говорила. Работала с официальными материалами, исследовала их, давала экономический обзор.
— И вас ни разу не привлекали к суду за неверную информацию?
— Зачем же? Я всегда пишу правду.
— Представьте себе, что концерн привлечет вас к суду за диффамацию. Что вы будете делать?
— Как, почему к суду?
— Юристы концерна представят в суде вашу публикацию как распространение заведомо ложных порочащих сведений. А за это, по-моему, в Германии по головке не погладят. Да думаю, главный редактор и не пропустит такую статью без документов, подтверждающих абсолютно все, что в ней написано. Ведь концерн за такую статью просто ограбит газету.
— Но ведь здесь все правда!
— В суде никому не интересны правдивые предположения. Суд рассматривает не домыслы, а документы. Документов у вас нет. Или я чего-то не видел, Эмма?
— Другого нет. И что же делать?
— Не знаю, вам решать. Либо попытаться помириться с концерном, передать службе безопасности все ваши материалы, попросить прощения. Либо найти документы, подтверждающие вашу информацию. Третьего, по-моему, нет. Жаль только того мужика, который оказался в Гарце не в том месте и не в то время.
— Но где я найду эту информацию? Да и имеются ли такие документы?
— Документы, безусловно, имеются. Только где они? Вы подумайте, что вам теперь делать. А я пойду тоже отдохну, как Вилли.
Уходит на второй этаж. Эмма сидит неподвижно, глядя на свои материалы.
15:30. Здесь же.
Эмма сидит почти в той же позе. Перед ней порванные листы статьи. Сверху спускается Генри. Увидел порванную бумагу:
— Что, сразу сдались? Руки подняли вверх? И что теперь?
— Но я не смогу найти никакие документы.
— Вы? Конечно, не сможете.
— А вы? Вы могли бы найти подтверждение этого? Клянусь, я уверена, что все, что я пишу здесь, — правда.
— Это большая задача. Возможно, подобные документы имеются у начальника службы безопасности. Эти хитрые лисы любят хранить компрометирующие начальство материалы. Но как до него добраться? Это дело не на один день. А я с понедельника в отпуске. Осталось всего три дня. Доставлю вас «в целости и сохранности» на квартиру и помашу ручкой — адью.
— Но со мной ведь сразу расправятся. Вы сами об этом говорили.
— А я тут при чем? Ваш драгоценный друг позаботился только об одной неделе.
Эмма от негодования не может ничего сказать. На глаза наворачиваются слезы. Молчит некоторое время:
— А если я вам заплачу? Сколько нужно заплатить, чтобы вы взялись за это дело?
— Дорогая Эмма. Я безумно хочу в отпуск. У меня была до вас очень тяжелая
