Дориата дошла до самой середины слышанной ею в таверне истории о воре, который оказался запертым на ночь в ломбарде, когда они добрались до знакомого холма. Внезапно, она замерла на полуслове. Дом уже должен был показаться, но его не было. Они пришпорили лошадей и помчались к тому месту, где раньше находился Скеффингтонский ковен.
Огонь уже давно погас. Не осталось ничего, кроме пепла, останков и поломанного оружия. Кассир сразу же распознал следы орочьего набега.
Ведьмы соскочили с лошадей, разглядывая останки. Целефина нашла оборванный, окровавленный кусок ткани, из которой был некогда сшит плащ Министеры. Она прижимала его к покрытому золой лицу и рыдала. Турала звала Босриэль, но единственным ответом ей был ветер, разгоняющий пепел.
«Кто это сделал? – кричала она, слезы катились по ее лицу. – Клянусь, что призову само пламя Обливиона! Что они сделали с моим ребенком?»
«Я знаю, кто это сделал, – тихо сказал Кассир, слезая с лошади и подходя к ней. – Я уже видел это оружие раньше. Это работа убийц, нанятых герцогом Морнхолда. Я боялся, что встречусь с ними в Двиннене, но не думал, что они найдут тебя здесь.»
Он помолчал. Солгать было легко. Прекрасная импровизация. Больше того, он сразу же понял, что она поверила его словам. Ее ненависть к герцогу из-за жестокости, которую он проявил к ней, стихла, но не исчезла. Один взгляд на ее пылающие глаза сказал ему, что она призовет даэдра и обрушит их общую месть на Морровинд. А что самое главное, даэдра прислушаются к ней.
И они прислушались. Ибо сильнее желания только ярость. Даже ошибочная ярость.
Книга ХI:
Месяц Заката солнца
2, месяц Заката солнца, год 2920-йТель-Арун, Морровинд«К тебе посетитель, Мать Ночи, – сказал стражник. – Аргонианин из племени Котринги с верительными грамотами, удостоверяющими его как лорда Зуука из Чернотопья, Имперского гарнизона Гидеона».
«Почему ты посчитал, что он представляет хоть малейший интерес для меня?» – спросила Мать Ночи приторно-ядовитым голосом.
«Он принес письмо от покойной императрицы Сиродильской Империи».
«У нас и в самом деле занятой день, – улыбнулась она, восторженно хлопая в ладоши. – Пригласи его».
Зуук вошел в палату. Металлическая кожа его лица и рук отражала огонь из камина и мерцание молний за окном. Мать Ночи заметила свое отражение на его коже, понимала, какое впечатление производит на него: она была спокойна и прекрасна, но, в то же время, во всем ее облике чувствовалось что-то устрашающее. Он без слов передал ей письмо от императрицы. Она читала его, потягивая вино.
«Герцог Морровинда также предложил мне изрядную сумму, чтобы императора убили в этом году, – сказала она, складывая письмо. – Корабль с платой затонул, я ее не получила. Это было очень некстати, ибо к тому времени один из моих людей уже проник во дворец. Как я могу быть уверена, что это более чем щедрое вознаграждение от покойницы я все же получу?»
«Я принес его с собой, – сказал Зуук. – Оно в повозке снаружи».
«Тогда принесите его, и наша сделка заключена, – улыбнулась Мать Ночи. – К концу года император будет мертв. Вы можете оставить золото с Апаладитом. Не хотите ли немного вина?»
Зуук отклонил предложение и вышел. В то же мгновенье из-за темного гобелена бесшумно выскользнул Мирамор. Мать Ночи предложила ему бокал вина, и он принял его.
«Я знаю этого Зуука, – осторожно проговорил Мирамор. – Правда, я не подозревал, что он работает на старую императрицу».
«Давай еще поговорим о тебе, если ты не против», – предложила она, зная, что возражений не будет.
«Позвольте мне показать вам, на что я способен, – сказал Мирамор. – Я убью императора. Я уже убил его сына, и вы уже могли убедиться в том, насколько хорошо я заметаю следы».
Мать Ночи улыбнулась. Все устраивалось весьма хорошо.
«Если ты умеешь обращаться с кинжалом, ты найдешь его в Бодруме», – сказала она и описала ему, что он должен будет сделать.
3, месяц Заката солнца, год 2920-йМорнхолд, МорровиндГерцог смотрел в окно. Было раннее утро, и уже четвертый день над городом нависал красный туман, поблескивавший молниями. Странный ветер гулял по городу, срывал флаги с зубцов замка, заставляя всех жителей плотнее закрывать ставни. Нечто ужасное надвигалось на его земли. Он не обладал превосходным образованием, но признаки знал. Как и его подданные.
«Когда мой посланник достигнет Троих?» – прорычал он, поворачиваясь к управляющему замка.
«Вивек далеко на севере, оговаривает соглашение с императором, – тот отвечал ему, дрожа от страха. – Альмалексия и Сота Сил в Некроме. Возможно, с ними можно будет встретиться через несколько дней».
Герцог кивнул. Он знал, что его посланники быстры, но не быстрее, чем рука Обливиона.
6, месяц Заката солнца, год 2920-йБодрум, МорровиндCвет факелов в непрекращающемся снегопаде придавал этому месту нечто неземное. Солдаты из обоих лагерей собирались вокруг огромных костров: зима сблизила врагов. Хотя только некоторые данмеры могли говорить на сиродильском, они нашли общий язык, пытаясь найти, где бы согреться. Когда хорошенькая девушка-редгард появилась среди них, чтобы согреться, прежде чем возвратиться в шатер переговоров, многие солдаты из разных армий одобрительно подняли глаза.
Император Реман III хотел уйти с переговоров еще до того, как они начались. В прошлом месяце он полагал, что встреча на месте его поражения армией Вивека будет добрым знаком, но это место навеяло больше горьких воспоминаний, чем он ожидал. Несмотря на возражения потентата Версидью-Шайе о том, что камни у реки всегда были красными, он мог поклясться, что видел кровь своих солдат.
«Мы знаем все подробности соглашения, – сказал он, принимая бокал горячего юэлля из рук Корды, своей возлюбленной. – Но здесь не место для его подписания. Мы должны сделать это в Имперском дворце, со всей помпезностью и роскошью, как того требует такое историческое событие. Вы должны взять с собой и Альмалексию. И того волшебника».
«Сота Сила», – прошептал потентат.
«Когда?» – спросил Вивек терпеливо.
«Ровно через месяц, – сказал император, широко улыбаясь и неуклюже вставая на ноги. – Мы устроим грандиозный праздничный бал. А теперь я должен погулять. Мои ноги совсем свело от такой погоды. Корда, дорогая, ты погуляешь со мной?»
«Конечно, ваше императорское величество», – сказала она, поддерживая его на пути к выходу из шатра.
«Ваше императорское величество, хотите, я тоже пойду с вами?» – спросил Версидью-Шайе.
«Или я?» – спросил король Дро Зел из Сенчала, новый советник.
«Этого не нужно, я недолго», – ответил Реман.
Мирамор затаился в тех же тростниках, где он скрывался уже почти восемь месяцев назад. Теперь земля была твердой и покрытой снегом, а тростники обледенели. Малейшее движение вызывало хруст. Если бы не
