На карте он, разумеется, был отмечен, но там ничего конкретного про него сказано не было.
Однако же приказ был недвусмысленным – надо, и все тут…
Пилот, розовощекий крепыш по имени Генка, только плечами пожал. Горючего должно было хватить в обе стороны, все же подвесные баки обеспечивали нам увеличенный радиус полета. Опасаться огня с земли с учетом высоты полета тоже особо не приходилось. Полагаю, что у бродивших по окрестным лесам, как, впрочем, и везде, различных шаек хватало и своих забот. Тем более что крайне ревностно относившиеся к сохранности матчасти летуны никогда не оставляли безнаказанными такие вот выходки. Бомб и всякого подобного добра хватало, так что любые выпендрежки подобного рода почти всегда получали безжалостную и скорую ответку с неба. Углядеть в тепловизор шайку бандюков в лесу – задача не сказать чтобы архисложная. А утопать пешком от самолета, пусть и не слишком скоростного… Лично я бы не взялся. Проще уж в землю зарыться – и по самую маковку!
Вообще, надо отдать должное пресловутому правительству – кое-какие вещи они начали восстанавливать с завидной скоростью!
Те же «этажерки», например… Официально сей самолет именовался «Филином» и этому названию вполне соответствовал. Летал почти бесшумно, садился везде, да и груза мог вполне прилично уволочь. Самое то в нынешних условиях. Наладить выпуск подобных агрегатов без особого труда можно было даже на непредназначенных для авиастроения предприятиях. Что, как я понимаю, и делалось. А вот пилотов обучали где-то совсем далеко…
По мере изготовления (и по достижении договоренности с местными властями) понемногу строились и полевые аэродромы. Договорился с правительством, признал его власть – получи! Парочка «Филинов», летно-технический состав, ремонтная мастерская, склад ГСМ и рота охраны – стандартная комплектация такой вот точки. И это сразу же резко приподнимало авторитет данного «князя» или городского совета. Мало кто вникал в то, что аэродром ни секунды им не подчинялся – всем рулили из центра. Сам факт наличия авиации играл слишком много! Да и местная власть, посматривая на слаженную работу аэродрома, начинала иногда делать правильные выводы из увиденного. Самостийность – оно, конечно, хорошо… но вот перед глазами зримое подтверждение того, что и без вас, таких вот гордых и красивых, вполне могут обойтись при необходимости. У вас же своей авиации, не говоря уже о ее производстве, нет?
Нет.
А где-то – есть. Вот перед глазами и доказательство мотором пофыркивает.
Да, самолетов пока было мало – у нас так вообще только один. И тот прятали так, что и наши-то далеко не все про него ведали. Аэродром вынесли далеко за черту города, замаскировав его со всей тщательностью. А уж мин и всяких неприятных сюрпризов вокруг насовали столько…
Взлетели поутру, никаких провожающих, кроме аэродромной обслуги, не было.
Сделав круг, Генка уверенно ложится на курс. Приборов у него в кабине самый мизер – контрольные панели работы мотора, высотомер, компас и еще что-то, но вот летает он по ним вполне уверенно. Ну – это его работа.
На мне – турельный пулемет. Обычный «ПКМ» с мешком гильзоуловителя, приспособленный для стрельбы с самолета. В зажимах по обе стороны от моего места ждут своего часа шесть авиабомб – по три на каждом борту. Не шибко здоровенных – килограммов пять каждая. Но я неплохо себе могу представить действие такой вот фиговины по живой силе противника. Мало не покажется…
Никакой самолет не взлетает невооруженным и без стрелка в задней кабине – это закон. И его соблюдают неукоснительно.
Пусть даже и не со штатным бортстрелком – любого пассажира сначала обучат работе с пулеметом и покажут, как сбросить авиабомбу. Без этого тебя попросту не повезут.
Самолет должен иметь возможность огрызнуться, для этого и сидит во второй кабине стрелок. Пилот – он своим делом занят. Правда, и там тоже пулемет есть, но он жестко закреплен и наводить его на цель можно только вместе с самолетом. Но «Филин» – это не штурмовик и не истребитель, ведение воздушных боев (с кем, интересно?) и штурмовка вражеских позиций ему противопоказаны. Транспортно-связной самолет, хоть и относительно неплохо вооруженный.
Но в этот раз полет протекал штатно, без каких-либо осложнений. И уже через пару часов пилот тычет рукой вниз – мол, смотри!
Короткая полоса взлетки, парочка встречающих автомашин и несколько человек около нее. На мачте болтается «колдун»-ветроуказатель.
Понятно, вот оно – то самое место. Но никаких домов или чего-то похожего сверху не заметно. Хотя нет… вдали мелькнули какие-то крыши, но всего две-три. Не сильно похоже на большой поселок! Вон, какая-то площадка огороженная видна…
Толчок – и быстро набегающая трава по обе стороны взлетно-посадочной полосы.
Генка, повинуясь указаниям одного из встречающих, заруливает влево. Выключает мотор, и тотчас же набежавшие люди растягивают поверх самолета маскировочную сеть. Быстро и без суеты. Чувствуются неслабый опыт и солидная практика!
Интересно, а от кого же мы тут маскируемся? Что, у вероятного противника уже и авиаразведка есть?
Спрыгиваю на землю.
– Вы Беглец? – тотчас же вырастает рядом со мной фигура в камуфляже.
Стандартная российская «цифра» – совсем, кстати, не поношенная! А вот вооружен он несколько непривычно – на ремне висит «Кипарис» с глушителем. Не спорю, штука неплохая, но точно не для боя в поле. Это по зданию с таким шуровать самое то…
– Я.
– Метис, – протягивает он руку. – Прошу следовать за мной.
А ведь и верно подмечено – какой-то восточный разрез глаз у него присутствует!
Из кустов выруливает «уазик», куда мы тотчас же и забираемся.
А вот едем совсем не к домикам!
– Бутафория, – заметив мой взгляд, поясняет сопровождающий. – Там у нас ферма. Коровы, куры и все такое прочее.
Ехали относительно далеко – километра три-четыре. Машина все время петляет, но под колесами совсем не ощущается мягкой земли – твердое, хоть и заметенное поверх песком покрытие.
Однако!
Сам факт наличия нормальной дороги в этой глуши?
Интересненько…
Дорога закончилась совсем неожиданно – мы въехали прямо в открытые ворота какого-то сарая.
И ничуть не сбавляя скорости, поперли дальше – водитель только фары включил.
Темный тоннель, начинаясь внутри сарая, уводил куда-то в глубину…
– Здравствуйте! – протягивает руку седоватый дядька лет пятидесяти. – Иван Абросимов, заместитель начальника центра.
Встретил он нас в конце пути, мы как раз свернули влево из основного тоннеля. И почти тотчас же остановились в тупике. Впрочем, тупиком он казался всего минуту – дрогнули, раздвигаясь в стороны, массивные ворота. И машина зарулила в небольшой, теперь уже точно тупиковый, зал.
Там нас и поджидал этот мужик.
– Фомин, Петр, – пожимаю ему руку. – Но чаще Беглецом кличут, привык уже…
– Да, – кивает собеседник. – Это ваше прозвище я тоже слышал.
