– В чём дело, Карина? – Заставив свечи в канделябрах над изголовьем кровати загореться, Лион протянул руку и осторожно дотронулся до плеча своей пленницы, не желая напугать её ещё больше. – Что тебя испугало?
– Он, – хрипло выдохнула девушка, не вздрогнув, когда почувствовала его пальцы на своей коже, и лишь вцепилась в свою шею ладонями, подтянув колени к груди и всматриваясь в освещённое пространство комнаты. – Я видела Соломона. Опять.
– Невозможно. – Ещё раз убедившись в том, что магический контур заклинания не нарушен, а зеркала и окна внешнему воздействию не подвергались, мужчина невольно нахмурился. – Он не может проникнуть сюда.
– Сюда – нет, – прошептала Карина, не обращая внимания на его руку на своём плече, и едва слышно добавила: – А в мой сон…
– Это всего лишь сон, – недовольно ответил Лион. Однако заметив, как влажные волосы маранты липнут к её шее, а на виске блестят капли пота, поменял мнение о сложившейся ситуации. Все признаки вели к тому, что далеко не простой кошмар разбудил его рабыню посреди ночи. Поэтому он уточнил с лёгким нажимом: – Или это было видение? Что ты увидела, Карина?
– Смерть. Страх. Его, – безжизненным голосом произнесла девушка и, не выдержав напряжения, закрыла лицо ладонями. – Только этого мне не хватало!
– Чью смерть ты увидела? – по возможности нейтральным, спокойным тоном спросил Аделион, пальцами поглаживая напряжённое плечо, потихоньку, незаметно подбираясь к её шее.
Он не хотел давить на маранту сейчас, раздражая ещё больше, – судя по всему, в видении было много негатива. И всё-таки ему нужно узнать!
– Я… я не знаю. – Голос Карины звучал глухо, но ещё не так давно напряжённые эмоции, сейчас уже не настолько бурлившие, говорили об отсутствии в её словах лжи. – Выбор ещё не сделан. Но кто-то умрёт, так или иначе. И твой брат сыграет в этом далеко не последнюю роль.
– Соломон произвёл на тебя дурное впечатление, – хмыкнул Аделион, сдержав порыв притянуть к себе поникшую и растерянную девушку, зная наверняка, что она его оттолкнёт. – Он не причинит тебе вреда, Карина. Я не позволю.
– Не всё в этом мире зависит от тебя, Лион. – На его памяти маленькая маранта впервые сократила его имя. И если раньше он подобного панибратства просто не допустил бы, то сейчас, к своему удивлению, почти не обратил на это внимания. – К сожалению, ты не всемогущ.
– Возможно. – Почему-то слова провидицы неприятно царапнули его где-то глубоко в душе, и Аделион приказал куда резче, чем следовало: – Ложись спать. Твои видения не опаснее обычного сна.
– Может быть… – эхом отозвалась Карина, никак не отреагировав на его невольную злость.
И только когда легла, укутавшись в одеяло, повернувшись к нему спиной и отодвинувшись на значительное расстояние, лерат осознал свою ошибку. Ему не стоило так реагировать. В конце концов, кем бы ни являлась его пленница на самом деле, дар провидения дан ей не просто так. И прислушиваться к тому, о чём говорили её видения, стоило в любом случае, особенно в свете последних событий. Для того они ей и являлись, давая возможность предотвратить ошибки и беды.
– Это видение? – не торопясь гасить свечи и ложиться спать, медленно и задумчиво спросил Аделион, смотря на съёжившуюся фигурку своей пленницы, которая казалась крохотной и слишком уязвимой на огромной кровати. – Ты видела его раньше?
– Нет, – после продолжительного молчания донёсся до него тихий ответ. – Они никогда не повторяются. Эти сны могут быть размытыми, обрывочными, непонятными. А могут, наоборот, стать слишком чёткими – такими, словно я присутствую в них сама, наяву. И подобные уже не поддаются сомнениям. Я знаю, они сбудутся рано или поздно. Хотя, может, ты и прав. Соломон произвёл на меня неизгладимое впечатление, вот и привиделся. Его один раз увидишь – хрен потом такую лапочку забудешь…
А ведь действительно, – мужчина невольно нахмурился. Если не брать в расчёт ставшие привычными непонятные слова Карины, в чём-то она права. Проводя всё время в четырёх стенах, в замкнутом пространстве, в одной и той же обстановке – неудивительно, что на фоне этой монотонности самым сильным впечатлением за последний день стал его любимейший братец. Ведь, по сути, за полтора месяца, проведённые в Амил Ратане, девушка, кроме самого Аделиона и Эмита, не видела больше никого и ничего. У неё не было того, кто мог стать ей компаньоном, другом или просто собеседником. Она нуждалась в общении, смене обстановки…
Неожиданная догадка стала для лерата почти открытием. Раньше он никогда не задумывался, решив, что для компании его пленнице вполне хватит Эмита и дархара, а прогулки на балкон компенсируют отсутствие свежего воздуха. Как оказалось, его мнение неверно. Если бы он только подумал об этом раньше!..
– Эти стены слишком давят на тебя, – негромко произнёс мужчина вслух, не глядя на маранту.
Однако девушка не поняла, что говорил лерат скорее для себя, и резко выдохнула после его слов, поворачиваясь:
– Что, прости?
– Ничего, – усмехнулся Аделион, откидываясь на подушку. Вновь закинув руки за голову, он уже принял решение, но говорить вслух о нём не собирался, по крайней мере сейчас. – Спи. Уже поздно.
Карина не сводила с него пристального взгляда: её недоумение чувствовалось остро и сильно, будоража успокоившееся недавно восприятие, а её пристальное внимание ощущалось кожей. Отвернулась от него маранта, лишь когда мужчина погасил все свечи, вновь погрузив комнату во тьму. Но и после Аделион фактически чувствовал, как маранта недовольно ворчит про себя.
Через некоторое время её эмоции улеглись, а сердце выровняло ритм, но сон к девушке не шёл. Более того, думая, что Лион уже давным-давно заснул, Карина начала беспокойно ворочаться, пытаясь устроиться поудобнее. Но, несмотря на брезжащий за окнами рассвет, заснуть ей не удавалось. Не выдержав её метаний, Аделион улучил момент и незаметно повернулся, опираясь на локоть. И когда маранта, недовольно дёрнув ногами, повернулась в очередной раз, она столкнулась с ним лицом к лицу.
– Ой, – тихо пискнула провидица, машинально вжимаясь спиной в постель и глядя на нависающего над ней мужчину.
Она начала медленно натягивать одеяло на себя, пытаясь спрятаться, да только кто бы ей позволил?
Коротко хмыкнув, Лион медленно стянул с неё одеяло, обнажив её грудь и живот,
