Но у Уворена были свои соображения. Каждый день в Государственной Палате он встречался с военным советом, собиравшимся в полном составе. За огромным дубовым столом не было свободного места: здесь присутствовали все четырнадцать легатов, представители Великих Домов, главы государственных служб, Главная Хранительница Истории и ее Помощница, а также главы нескольких поселений, нашедшие убежище в Хиндранне от наступающей сатрианской орды. Роупер тоже был здесь, слушал одни и те же голоса, вновь и вновь требовавшие к себе внимания, вновь и вновь повторявшие свои точки зрения. В зале непрерывно шумел или гул согласия, или ропот неодобрения. Впрочем, большинство из тех, кто здесь присутствовал, разделяли мысли Уворена.
Легионы должны оставаться в крепости. Конечно, прискорбно, что окружающие земли гибнут в пламени, но теперь надо учитывать более далекую перспективу. Находясь внутри Хиндранна, они смогут отразить любую атаку. До тех пор пока будет в безопасности настоящая ценность Черной Страны – ее легионы, – у них есть шанс вернуть назад все отнятое.
Главная Хранительница Истории, отличавшаяся непреклонной прямолинейностью, была одной из тех, кто высказывался против такой стратегии. Роль этой женщины с волосами цвета стали и угловатыми чертами лица заключалась в том, чтобы обрисовывать перспективу сложившейся ситуации и привлекать внимание совета к историческим прецедентам.
– Вы все должны понимать – это, наверное, первый раз, когда Хиндранн уходит в настолько глухую оборону. Его строили как осиное гнездо, а не закрытый ящик. Во время всех предыдущих вторжений советники приходили к выводу, что мы не сможем выжить без постоянного снабжения, поступающего со всех концов государства, поэтому мы всегда встречали наших врагов на поле боя. А теперь за пределами этих стен вся Черная Страна охвачена пожаром.
– Мы и есть Черная Страна! – зло рычал в ответ Уворен.
После этого немногие продолжали ему перечить – было уже ясно, в какую сторону дует ветер.
Таким образом, легионы оставались внутри Хиндранна. И ждали.
Когда собрался первый общий военный совет, Роупер, выпрямив спину, прошагал прямо к Каменному Трону, изо всех сил стараясь не хромать. Сев на Трон, он холодно встретил многочисленные недоуменные взгляды, но в этот раз, в присутствии столь представительного собрания, Уворен не отважился повторить ложь о трех днях траура.
Но, кроме этой, других идей у Роупера пока не было. Конечно, он пытался говорить на совете, но Уворен всякий раз делал ему сердитые замечания, вызывавшие одобрительные возгласы. После такого ничего не оставалось, кроме как молчать. Это и стало его обычным состоянием. Молчание.
Они просидели здесь уже пять полных дней с тех пор, как легионы вернулись в Хиндранн. Второй совет закончился тем, что было решено переждать бурю за гранитными стенами. На следующем решили закрыть ворота от толп беженцев, прибывавших в крепость. Уворен, ссылаясь на проблемы санитарии, настоял на том, чтобы они оставались за пределами города. Но беженцы все шли и шли, пока у ворот крепости не образовалась огромная беспокойная толпа. В конце концов, Роупер стал подозревать, что и это решение припишут ему.
Роупер встал с Каменного Трона, когда члены совета стали покидать зал. Он увидел, как Главная Хранительница остановила одного из выходящих людей, положив руку ему на плечо, и что-то зашептала в ухо. Человек этот, которого, как уже знал Роупер, звали Джокул, застыл на месте и стал слушать, все еще глядя на дверь. Остальные советники, раздосадованные и разочарованные, желали как можно быстрее покинуть Палату. Поток членов совета огибал эту пару, вытекая из зала. Вдруг Джокул обернулся и посмотрел прямо на Роупера – глаза в глаза. Главная Хранительница продолжала шептать ему в ухо, пока Роупер и Джокул изучали друг друга. Наконец Джокул кивнул, не проронив ни слова. В опустевшей Палате остались только они втроем. Джокул и Главная Хранительница теперь вместе разглядывали Роупера.
Уворен, выходивший за дверь последним, бросил взгляд через плечо и фыркнул. Он крикнул что-то шедшему впереди потнолицему гвардейцу Асгеру. Тот оглушительно захохотал и попытался вернуться, чтобы еще раз взглянуть на «мальчика Роупера», но не успел – Уворен захлопнул за собой дверь.
Роупер знал, кто такая Главная Хранительница, а за Джокулом наблюдал уже в течение нескольких дней. Этот человек был одним из немногих, кто выступал против решения закрыться в Хиндранне. Но самым странным было то, что по отношению к его словам Уворен и его приспешники не проявляли своего обычного пренебрежения, а даже осторожно обсуждали предлагаемые этим человеком аргументы.
Переубеждали его так деликатно, словно имели дело с ядовитой змеей, – вроде тех, что однажды оказались на торговых кораблях, приплывших к ним из-за моря, и которых даже Уворен предпочитал не злить.
Роупер терялся в догадках. Человек этот не имел славы, приобретенной в битвах, он не принадлежал ни к одному из известных Роуперу Великих Домов и, по всей видимости, не являлся хорошим оратором. Но если он начинал говорить, то казалось, из зала утекала энергия.
– Мы можем поговорить с вами, лорд? – спросила историк.
– Конечно, – ответил Роупер, тяжело присаживаясь обратно. Ногу и плечо все еще прошивало болью. Главная Хранительница Истории решительно подошла поближе, Джокул последовал за ней бесшумной походкой. Оба сели по левую руку от Роупера.
– Вы знаете, кто мы, лорд? – спросила историк ровным голосом.
– Вы Главная Хранительница Истории, – ответил Роупер, – Фратти Акисдоттир. И я знаю ваше имя, – добавил он, повернувшись к Джокулу, – но не вашу должность.
– Да, – согласился Джокул тихим, но твердым голосом. – Мой титул – Мастер Криптея.
Вот теперь все стало ясно.
Роупер смотрел на Джокула несколько секунд, испытывая головокружение. Он перевел взгляд на старую Хранительницу, та твердо посмотрела на него в ответ. Историк нетерпеливо постучала пальцем по столу, словно желая ускорить темп разговора. Роупер снова взглянул на Джокула и, пересилив себя, произнес:
– И что дальше?
Вопрос прозвучал несколько агрессивно.
– Ты знаешь о Криптее, но суть нашей деятельности намеренно скрыта. К тому же я не стал бы убивать Черного Лорда в присутствии самого надежного свидетеля страны.
Джокул кивнул в сторону Хранительницы.
Роупер облизнул губы:
– Тогда зачем вы здесь?
Джокул сидел в одном из тисовых кресел, расслабленно откинувшись на спинку и положив ногу на ногу. Он был чрезмерно худ. Если бы не сплетение вен на руках, его можно было бы принять за труп.
Роупер припомнил слова Уворена, сказанные несколько дней тому назад:
«…когда он выходит на улицу, над ним начинают
