На комплимент королева не обратила никакого внимания.
– А я вот слышала, что вы оказались здесь, потому что стремитесь узнать об анакимах намного больше, чем любой другой человек на земле.
– Весьма польщен, что вам знакома моя репутация.
Она посмотрела вперед, слегка нахмурившись.
– С недавних пор.
– Анакимы восхищают меня. Будучи наивным беглецом, я добрался до Альп и там, в одной из местных деревень, устроился надзирателем. Первый же день стоил мне двух пальцев, но я все-таки научился с ними справляться. А вы когда-нибудь видели анакимов, Ваше Величество?
– Никогда. Я предпочитаю держаться подальше от всяких опасностей.
Белламус посмотрел на нее с сочувствием:
– Что за жизнь, в которой нет хотя бы маленькой опасности?
Она взглянула на него искоса прищуренным глазом:
– Согласна с вами, господин Белламус.
– У меня есть запасной меч и лишняя лошадь. Обещаю – со мной вам жизнь точно не покажется скучной.
Она развернулась и впервые посмотрела на него прямо:
– Я никогда не езжу верхом.
– Что ж, мои принципы не такие строгие, – признался Белламус.
Она рассмеялась странным смехом, похожим на крик сороки.
– Может быть, составите нам компанию? Полагаю, понадобится дополнительная защита, а дорога впереди длинная и скучная… Почти как моя свита, – добавила она, вздохнув.
Белламус пожал плечами.
– К вашим услугам, Ваше Величество.
Дорога на самом деле оказалась долгой. Они делали частые остановки, чтобы почтить каждую церковь, святыню или усыпальницу. Во время переходов королева с восторгом расспрашивала обо всем подряд Белламуса, который, к собственному удивлению, начал осознавать, что и сам испытывает удовольствие. Он развлекал ее в течение всех следующих недель: днем во время пути, а ночью – в прочной палатке, которую ставил специально для нее. В объятиях друг друга они сделались более откровенными.
– Человек без имени должен владеть ценным ремеслом. Мое ремесло – анакимы.
– Твои знания нигде не понадобятся так, как в Альбионе. Мой муж боится их до ужаса. В нашей стране человек вроде тебя может достичь немалых высот.
Услышав это, Белламус понял, что зашел слишком далеко. Впервые нечто большее, чем непринужденное остроумие, отразилось на его лице, и он не мог не осознавать, что королева это заметила. Неужели она так серьезно к нему привязалась?
Перед отъездом домой королева Арамилла оставила письмо, в котором предлагала Белламусу пересечь пролив и попробовать поискать счастья в Альбионе. Там его ожидали куда большие перспективы, чем те, которые он мог бы найти в Иберии. Поэтому он воспользовался шансом и отправился с верными ему людьми на север. С тех пор незримая рука королевы постоянно помогала ему расти по службе.
* * *Обычно королева Арамилла помогала Белламусу не чаще чем раз в несколько месяцев: такие длинные паузы служили гарантией того, что ее симпатия к выскочке останется незамеченной. Если ей придется вмешаться сейчас, то это обязательно бросится в глаза. Но теперь они не в том положении, чтобы она могла действовать так же тонко, как раньше.
Королева прислала весточку этим же вечером – с одной из немногих служанок, которые знали о Белламусе. Это была молодая красивая женщина, редко покидавшая покои Арамиллы при дворе.
Королева предлагала встретиться в усадьбе за Ладгейтхиллом, принадлежавшей, как знал Белламус, графу Ситону, отцу Арамиллы.
Услышав об этом, Белламус замер.
– Все в порядке, сэр?
– Конечно, – ответил он непринужденным тоном. – Спасибо.
Белламус широко улыбнулся и пожелал служанке доброй ночи, но улыбка потухла сразу же, как только он закрыл за ней дверь. Его беспокоило, что место, выбранное для секретной встречи, было на удивление заметным. Но, находясь под патронатом королевы, Белламус успел научиться двум важным вещам: во-первых, всегда доверять ей и, во-вторых, не разочаровывать.
Хильда вернулась вскоре с поваром и двумя слугами, которые сразу же приступили к обогреву дома. Были разожжены еще несколько очагов, и из еды, вынутой из кладовых, стал готовиться ужин для солдат, многие из которых уже успели раствориться в полуразрушенных зданиях по обе стороны улицы. Белламус имел теперь все основания считать этих людей своими, кроме того, они обладали ценным опытом войны с анакимами. Каждый опытный воин стоил двоих или даже троих неоперившихся новобранцев, и, когда придет время, они все пойдут за ним обратно на север. Собираясь на встречу, он прошел мимо солдат, получавших горячую пищу на его кухне, и обменялся с ними несколькими словами. Все они пребывали в отличном настроении – спокойный вечер за горячей едой, проведенный в полуразрушенном, но все же доме, представлял собой разительный контраст с впечатлениями последних нескольких недель.
– Куда вы направляетесь, капитан? – спросил Сте́пан, заметив своего командира.
Выспавшийся рыцарь играл в кости с тремя солдатами, но немедленно вскочил на ноги, очевидно, желая составить Белламусу компанию.
– Мне надо встретиться с другом, – ответил Белламус. – В этот раз наедине, Сте́пан.
Рыцарь удивленно поднял брови.
– На улицах нынче опасно, – напомнил он.
– Это женщина, – неохотно признался Белламус. – Она здесь недалеко.
Сте́пан широко осклабился:
– Ясно. Можете не продолжать.
И сел обратно за стол.
Улицы были почти абсолютно пусты. Белламус пошел к усадьбе в одиночестве, надеясь, что даже самые грубые жители Ланденкистера предпочтут в этот вечер ютиться возле огня. Потом он подумал, что люди, которых он привел с собой, наверное, и есть самые грубые жители Ланденкистера, и, возможно, именно от них попрятались все остальные горожане.
Добравшись до усадьбы, он постучал кулаком в двустворчатую дверь и… был потрясен, когда открыли ему сразу две служанки, ни одну из которых он не знал. Неужели их встречи уже не являются тайной?
Внутри усадьба была освещена свечами и пылающим камином. Свет был таким ярким, что Белламусу пришлось даже прикрыть глаза на несколько секунд. Когда глаза привыкли, первое, что он увидел – саму королеву, одетую в черное платье. Вокруг декольте платья были вышиты звезды, похожие на серебряную цепочку, в золотых волосах сверкала изящная корона. Возле нее стояли в ожидании еще две служанки. Хотя никто, кроме королевы, не мог послужить Белламусу якорем против надвигающейся бури, он смотрел на нее и… проклинал себя.
Она относилась к этому как к игре. Причем всегда. Это было видно хотя бы из того, что на секретную встречу она надела корону. И посвятила в тайну почти всех своих личных служанок. Да даже по тому, как она улыбалась при его приближении! Королева явно заигрывала с опасностью. С каждым новым человеком, посвященным в их отношения, риск того, что об этом узнает король, постепенно возрастал. Наверное, ей было скучно, и, чтобы развеять эту скуку, она постоянно увеличивала степень риска – как бы пробуя его на вкус. Впрочем, Белламус знал, на что шел. И теперь он рассчитывал на нее как никогда прежде. Он чувствовал исходящую от нее нежность,
