Тем временем, гигант благосклонно наклонил голову и произнес:
– Бояться не стоит. Наш с тобой расчет равноценен: я верну тебе жизнь за ту смерть, что ты подарил мне когда-то.
– Я не хотел убивать тебя, это был приказ моего господина.
– Я знаю. И не виню. Таково твое предназначение: открыть мне врата смерти и приблизить на один бесконечный шаг к великому знанию, которым я так жаждал овладеть.
В этих словах не было даже доли иронии, но Фиро не поверил ушам и напрягся, готовясь к нападению, к удару, к чему угодно, только не к продолжению странной беседы. Кагира же остался недвижен, и голос его, свистящий и тихий зазвучал вновь:
– Не ищи в моих словах ни лжи, ни насмешки. Все, что я сказал тебе, правда. Загадку бессмертия не разгадать за всю жизнь, для этого придется познать и иную сторону существования. Лишь умерев, я смог разведать тайну до конца…
– Если знаешь секрет, почему не воспользовался им сам? – усомнился в услышанном Фиро, напряженно следя за собеседником и готовясь в любой миг схватиться за мечи.
– Главный секрет воскрешения в том, мой мальчик, – усмехнулся Кагира, медленно укладывая голову на перекрестье рук и устремляя на мертвеца невидящий взгляд, – что мы ищем его не для себя, а для тех, кого любим. Тот, кто жаждет вечной жизни себе самому, всегда терпит крах. И мне вечная жизнь не нужна. Мои ученики продолжат то, что я начал. И пока будет жить мое дело, буду жить и я. И ты, Фиро, воскреснешь лишь потому, что одно горячее сердце по какой-то причине решило дать тебе этот шанс.
Кагира замолк. Фиро тоже молчал, чувствуя, как душа его наполняется смятением и страхом:
– Я не верю в воскрешение, разве может слуга тьмы вернуться к свету?
– Тьма забирает тех, кто ей порожден, и отпускает того, кто ей не принадлежит, – неопределенно произнес Кагира, покачивая из стороны в сторону тяжелой головой, – ты не ее порождение.
– Что ты знаешь обо мне! – резко ответил Фиро, отступая назад и наклоняя голову так, чтобы скрыть глаза под капюшоном.
– Лишь то, что мертвые не возвращаются назад без причины, а, значит, в прошлом у тебя остались дела, которые нужно завершить. Не думай, что свет примет тебя назад так вот запросто. Его прощение еще нужно заслужить. Когда ты воскреснешь, вместе с жизнью к тебе вернется и твое прошлое, – снова зашептал Кагира, приподнимаясь на руках и заставляя мертвеца отступить еще на пару шагов, – твое прошлое вернется, и тебе придется встретить его в одиночку, без помощи, без поддержки, без надежды. Ты ведь понял о чем я. Моя ученица должна пойти со мной, у нее свой путь, который необходимо пройти. С призраками прошлого ты сразишься один. Никто не встанет с тобой рядом, никто не согреет, никто не подаст руки. Только одиночество, отчаяние и скорбь станут твоими спутниками. Что ты будешь делать тогда?
– Приму бой, каким бы безнадежным он ни был, – решительно ответил Фиро, чувствуя, как по спине прошла волна дрожи, – а ты, Кагира, поклянись мне, что будешь защищать мою невесту, и, если нужно, отдашь за нее свою жизнь, смерть, бессмертие или что там у тебя есть…
– Слова, достойные воина, – кивнул мрачный собеседник, довольно скаля зубы, – каждый мой ученик – величайшее сокровище, гораздо более ценное, чем твой покорный слуга. Каждого своего ученика я берег, как зеницу ока, и теперь исключения не сделаю. Я смогу защитить ее… твою невесту, – произнося последние слова, монстр грозно рассмеялся, но тут же замолчал, удивленно глядя в туман.
– Над чем хохочешь, старый дурак! – прозвучал из-за камней высокий голос, – если сам позабыл, что такое любовь, оставь в покое тех, чьи сердца еще способны пылать огнем.
Фиро огляделся, пытаясь найти обладателя голоса, принюхался и замер настороженно:
– Кошка? – возглас недоумения вырвался у него непроизвольно.
– Эллавия, – довольно проворковал Кагира, оскаливаясь в улыбке, – поведай старому дураку, что верховная жрица-холь забыла в этой глуши?
– Обхожу дозором южные и восточные границы. Зло с запада не должно проникнуть на священные земли Крылатой Богини.
Из-за валуна, на котором лежал Кагира, вышла большая пушистая кошка. Она вальяжно обошла вокруг Фиро и бесшумно запрыгнула на соседний камень. Мертвец проводил ее полным недоверия взглядом. В отличие от многих других колдовских существ, холь всегда считались персонажами сказочными, в легендах и детских книжках их изображали прекрасными девами с кошачьими ушами, ублажающими удачливых путников в дивных рощах далекого юга. О верховных холь говорилось мало, лишь то, что они наделены некоторой колдовской силой и умеют превращаться в животных…
– Легенды врут, мой друг, даже прекрасные жрицы стареют, толстеют и дурнеют, – добавила вдруг кошка, в унисон мыслям мертвеца, – ведь мы не ищем вечной юности и бессмертия, в отличие от некоторых, – томно пояснила она, меряя четырехрукого зомби пронзительным взглядом горящих зеленых глаз.
– Ты зря язвишь, достопочтенная кошка, – ухмыльнулся в ответ Кагира, садясь на своем валуне и с хрустом заворачивая на бок голову, – чтобы противостоять злу, пришествия которого ты так боишься, нужно выяснить его первопричину. Или ты думаешь, что с приближением опасности будет достаточно выбежать из границ Королевства? Типично кошачье поведение.
– У Крылатой Богини достаточно сил, чтобы противостоять злу, – фыркнула кошка, с опаской косясь на мирно потягивающегося монстра, и перевела тему беседы. – Ты, словно избалованный ребенок, до сих пор играешь в живых кукол. Сколько было их у тебя, твоих подопытных, которых ты зовешь Учениками? Смерть не научила тебя ничему, вредный старик, ты снова мучаешь чьи-то души. Кто дал тебе право на это?
– Ты ошибаешься, кошка, – тут же возразил Кагира, – я не терзаю, я создаю их из ничего. По моей воле смерть оборачивается жизнью, а страх любовью, моя сила движет их вперед, и в моей власти решать, каков будет их путь…
Кагира поднялся на ноги, огромный и темный. Глядя на него снизу вверх Фиро снова почувствовал трепет, чувство, которого не испытывал очень давно. Кошка на соседнем камне тоже вскочила
