– Упс! Кажется, попались, – глядя исподлобья на вошедшего, прокомментировал Нанга.
Кабан потупил глаза и запыхтел. А Таша, узнав пришельца, почему-то обрадовалась:
– Здравствуй, Ришта, как твои раны? – с искренней заботой поинтересовлась она. – Садись к нам! Ты ведь нас не выдашь?
Узнав принцессу, гоблин переменился в лице: грозный взгляд сменился добродушной улыбкой:
– Не выдам! – покачав головой, Ришта поймал взглядом глаза Нанги. – Зная некоторых, подобного следовало ожидать, – он осторожно присел рядом с Ташей, плеснув себе в чашку из бутылки.
Время бежало быстро, принцесса с удивлением понимала, что, как ни странно, в компании подвыпивших гоблинов чувствует себя в большей безопасности, чем среди своих родственников, искренне пытающихся окружить ее заботой и оградить от зла. Ей было приятно и весело, как на том далеком деревенском празднике, где она, глотнув вина, закружилась в танце с симпатичным сельским пареньком.
Тама тоже веселилась, слушая байки разболтавшегося Нанги о его боевых подвигах и приключениях. Путаясь в мыслях, принцесса посмотрела на Ришту, который, поймав ее взгляд, отвел глаза, и, тут же, наткнувшись на страшный шрам, пересекающий шею девушки, тихо спросил:
– Господин Фиро?
Таша кивнула, сразу попытавшись прикрыться волосами.
– Вам повезло, что живы остались, госпожа принцесса, – Ришта сочувственно посмотрел на нее. – Как вас угораздило?
– Называй меня на «ты»… – попросила Таша, тут же продолжив. – Я бежала тогда, пыталась спастись…
Воспоминания хлынули в хмельную голову принцессы. Расчувствовавшись, она налила себе еще вина и рассказала гоблину все, как было – про грозящую женитьбу, про домогания Байруса и панический побег.
– Принуждать женщину силой – грех, – Ришта посмотрел на девушку с пониманием. – У нас за такое бьют камнями и палками.
– Этот парень, что, такой уж неприятный? – к удивлению Таши, оказалось, что к концу рассказа, затаив дыхание, ее уже слушали все. Даже Нанга приостановил повествование о собственных великих деяниях.
– Конечно, ужасный! – тут же ответила на его вопрос принцесса.
– Все равно, идти на верную смерть – глупо. Потерпела бы. Подумаешь, делов-то – ноги раздвинуть…
После этих слов в Нангу полетели сразу две чашки – от Тамы и от Таши. Ташина не долетела, зато Тамина угодила незадачливому мыслителю прямо в лоб.
– Да ну вас! – обиделся Нанга, слизывая языком текущие с носа и щек винные ручейки. – Вас, баб, не поймешь. Вот у меня – пять жен, и никто не жаловался. А ты, принцесса, меня просто поражаешь! Я думал, что все женщины только и мечтают выйти замуж и поскорее избавиться от невинности. А ты? Я бы предпочел оказаться в зубах господина Зомби, только если бы альтернативой стало снятие шкуры живьем, или…
– Да я лучше за тебя шестой женой пойду! Чем за Байруса Локка! – не дав ему договорить, рявкнула Таша, но тут же зажала себе рот и покраснела, поняв, что сильно перебрала с алкоголем.
Услышав это страстное признание,Тама расхохоталась во весь голос, Ришта смерил соседа яростным взглядом, а Нанга, полыхнув глазами, расплылся в блаженной улыбке.
– Тогда, ловлю на слове, – молодой гоблин посмотрел девушке прямо в глаза. В этом взгляде было что-то животное, дикое и в то же время таинственное, пугающее и одновременно манящее. Смутившись и покраснев, Таша взгляд отвела.
– Ладно тебе. Совсем смутил принцессу, – Тама, продолжая улыбаться, на всякий случай приструнила распоясавшегося Нангу.
Разговоры и тихий смех продолжились. Таша украдкой разглядывала гоблинов. Теперь они почему-то совсем не казались ей страшными или неприятными: темноволосые, широкогрудые, со странными полумордами-полулицами, в которых сквозила какая-то природная, звериная красота. Крепкие зубы с немного выпирающими из-под губ верхними клыками, скалились в улыбках. У одного только Кабана здоровые, как у матерого секача, клыки торчали наверх из-под нижней губы. Чуть косые к носу, карие, отороченные темной обводкой, как у диких кошек, глаза гоблинов, совсем окосели от вина…
Тем временем за окном совсем стемнело. Тама зажгла фонарь. Нанга, разгулявшись, достал из заначки красивую бутылку, вырезанную из горного хрусталя.
– Вот, уважаемые. Не ваше пойло, а настоящий эльфийский ром. Здесь такого не сыщешь, – похвастался гоблин, откупоривая бутылек.
Ром оказался золотым и крепким. Почувствовав, что кружится голова, Таша незаметно выскользнула на улицу и присела на землю, привалившись к стене. Свежий ветерок трепал волосы и освежал лицо, приводя в чувство. Подняв глаза на куст сирени, растущий у ограды, девушка обмерла. Оттуда на нее вупор пялился кто-то бледный и рогатый. От неожиданности Таша вскочила и взвизгнула, спугнув странный призрак, который огромной белесой тенью метнулся под дом, в раскопанную кем-то дыру у завалинки.
Первым на крик выскочил Ришта, за ним Тама и остальные.
– Тихо! – Таша прижала палец к губам. – Под домом сидит!
– Кто? – шепотом уточнила Тама.
– Мертвяк коровий, – принцесса присела, попытавшись заглянуть в дыру. Оттуда, из самой глубины в ответ сверкнули два огонька.
– Может, кошка? – недоверчиво предположил Филипп.
– Да мертвяк это, мертвяк, точно говорю, – гордо объявил Нанга. – А вы не верили.
– Он там теперь так сидеть и будет? – испуганно спросила Тама, прячась за гоблина. – Может его выгнать? Давай, Нанга, – она подтолкнула храбреца в спину. – Ты же герой!
– Подождите, – Таша на четвереньках подползла ближе к дыре, сунула туда голову, стала звать. – Нани, нани, нани, нани… – на недоуменные взгляды окружающих тут же пояснила. – Я слышала, так господин Ану своих мертвяков подзывал!
Ответа не последовало, два горящих глаза двинулись было к принцессе, но вдруг, испугавшись чего-то, нырнули обратно во мрак.
Они караулили мертвяка еще с полчаса – тыкали под дом палкой и светили фонарем, однако бедняга, похоже, сам испугался и больше не показался. Домой Таша вернулась в темноте. Кабан отвел ее к принцу, а тот, удостоверившись, что с пленницей все в порядке, лично препроводил в покои.
Наутро Таша проснулась с больной головой. Выпив несколько ковшей холодной воды прямо из ведра, которое Миранда принесла для умывания, принцесса отправилась на завтрак. Уже третий день пленники завтракали вместе, как в былые мирные времена – благо разрешали. За столом Ташу сходу огорошили новостью
