– Наверное, я сошел с ума, – Ану медленно развернулся и, не обращая внимания на Широ, подошел к столу, порывшись там, он достал из ящика трубку и, забив ее табаком, закурил. – Может, исчезнешь, а, Широ? – поинтересовался, оборачиваясь к мертвецу с безумной, какой-то разочарованной усмешкой. – Это ведь неправда все…
– Не веришь происходящему? – альбинос понимающе склонил голову, а потом вдруг приблизился резко, сократив расстояние в один незаметный миг – так быстро, что Ану не успел даже подумать о магической защите, не то чтобы сделать спасительный пасс. – Тогда смотри! Смотри, пока сможешь!
Мертвец не атаковал – уперся своей ледяной головой в лоб Ану, позволяя заглянуть в собственную память, остатки которой еще теплились за нетленными костями крепкого черепа. Некромант понял и принял этот жест. Только так, заглянув в чертоги чужой памяти можно понять, истину ли говорит ее обладатель – сейчас это необходимо, иного выбора нет.
Сосредоточившись, Ану принялся пласт за пластом освобождать мертвого слугу от собственных чар. Один за одним он снимал с него силовые слои, так необходимые для подчинения и контроля, и теперь его терзало любопытство, та самая жажда познания, о которой несколько минут назад говорил ему Широ. Жажда познания, что сильнее жажды денег и власти – не только их, похоже даже жажда жизни и безопасности уступила ей. В тот миг Ану хотелось лишь одного – заглянуть в эту жуткую, мертвую голову, узнать, что находится там, в глубине темных глазниц, за алыми глазами, под густой копной неестественных белых волос.
Память… Сняв защиту, Ану почувствовал, как далеко внизу, у основания башни забеспокоился, пошел тревожными волнами поток. Останавливаться было поздно, и, сбросив последние силовые оковы, заглянул внутрь, и тут же по телу прошла неприятная судорога, а глаза дрогнули и закатились под веки – заставляя впасть в опасный, болезненный транс. Кровь прилила к голове, в висках загудело, и постепенно из этого гула начали рождаться звуки: грохот, шелест и шум, то и дело нарушаемый стрекотанием, скрежетом и высокими нотами какого-то незнакомого музыкального инструмента. Потом на миг перед глазами вспыхнула картинка – безумное мельтешение, лишь на долю секунды сложившееся в очертания невероятного города – и тут же растаяла, заполнив все вокруг волнами резкой, разрывающей мозг боли.
Сжав зубы и шипя, Ану отстранился от мертвеца. Вот так погружение в память. Ощущения теперь не из приятных – кровь носом, в глазницах боль, тупая, глубокая, как при сильном жаре. А что было там? Почти ничего – какие-то быстрые тени, прямоугольные глянцевые башни до небес и неразборчивая какофония звуков…
– Что за черт, Широ! – выругался Ану. – Сказал «смотри», а сам…
– Больно, да? – в голосе альбиноса прозвучали ноты пугающего, какого-то саркастического сочувствия. – Это защита. Твоя собственная защита – нельзя смотреть в чужие миры просто так. Это слишком опасно для слабого людского разума. Ты не должен видеть…
– Но я видел… увидел, и мне того хватило, – грубо прервал Ану.
Он вытер рукавом льющую из носа кровь и закашлялся, чувствуя, как в горле застрял мерзотный ком, мешающий дышать, а заодно и думать. Перед глазами в мутной дымке плыл пейзаж невероятного гудящего города.
– Значит, теперь ты мне веришь, – утвердительно произнес альбинос, кивая то ли Ану, то ли самому себе.
– Верю, – тяжело качнул головой некромант. – Только почему ты раньше молчал обо всем этом?
– Видит небо, я мечтал забыть о своем прошлом, только судьба все решила иначе. Момент истины настал. Начатое нужно завершить.
– Странная причина, – хмыкнул Ану. – Только ты ведь не за исповедью ко мне сейчас пришел? И не затем, чтобы замолвить словцо за нашего доблестного господина сыщика?
– Я знаю, как отыскать тайный город.
– Погоди-ка, – недоверчиво взглянул на него Ану, поднося к губам чадящую едким табачным дымом трубку. – Ты только что заявил, что дорогу туда не помнишь, и никто не помнит…
– Есть у меня одна примета, – довольно оскалился мертвец, – скажу тебе, если окажешь мне одну услугу.
– Какую еще? – недовольно напрягся Ану, не желая затевать торги с собственной нежитью.
– Дай мне покурить твоего табаку.
Глаза альбиноса вожделенно взирали на дымящую трубку в руке некроманта. Удивленно хмыкнув, тот подал плечами, и кинул заветный артефакт мертвецу. Трубка крутанулась в воздухе, осыпав пол желтыми искрами, приземлилась в ладонь Широ. Тот медленно поднес ее к губам, глубоко, с нескрываемым наслаждением затянулся, потом взглянул на ожидающего Ану и сказал уверенно:
– Дорогу в город никогда не забудет тот, кто родился у заветных врат. Отыщи его, и он приведет вас куда нужно…
Осторожно, будто вор, Сим подкрался к стене старой псарни Араганы. Оттолкнув неистово виляющего хвостом Траву, поднял с земли лестницу и, стараясь не шуметь, приставил ее к открытому проему чердака. Затаив дыхание, взобрался по ступеням, поравнявшись головой с полом чердачного этажа, начал медленно подниматься на носки, желая заглянуть внутрь незамеченным, но как только его любопытная голова показалась в проеме, в переносицу юноши тут же уперлось лезвие меча.
– Ты чего? Свои! – обиженно протянул Сим, осторожно отводя клинок в сторону. – Я вообще-то доброго утра пожелать хотел.
– Так постучался бы, а не шастал тут втихую, – брови хозяина псарни сдвинулись, изображая напускную суровость, но в блестящих глазах плясали веселые искры. – И вообще, зашел бы попозже…
С этими словами Фиро настойчиво уперся ладонью Симу в лоб, силой заставив того отступить вниз на несколько ступеней.
– Я ведь не просто так, а с новостями, – настоял тот.
– Какими еще? – прозвучал настороженный вопрос.
Фиро оглянулся на мирно спящую под плащом Ташу. Этот плащ откуда-то заботливо приволок Трава.
– Тебя ищет ликийский сыщик, – громко доложил Сим.
– С какой целью? – Фиро понизил голос до шепота и показал другу кулак, – Тише ты.
– Не знаю. Сыщик сказал,
