Подумав об этом, Нарбелия тут же нырнула в солому. В небе мелькнуло несколько крылатых теней – драконы Минии поспешили в погоню за беглянкой и, слава небесам, взяли ложный след. Морок сослужил свою службу.
Выждав немного времени, дочь Короля осторожно выбралась из укрытия. Огляделась – окраина небольшого селения: несколько ангаров для сена, стога вдоль стен, на лужке, что отсекает деревню от леса, пасутся несколько коротконогих бокастых лошадок. Отыскав в одном из ангаров веревку, принцесса подобралась к животным и, выбрав скакуна покрепче, привязала импровизированный повод к его недоуздку.
Лавиша отыскала мертвеца в одном из коридоров. Он сидел в углу на длинной скамье, откинув голову на деревянную спинку. Ему не пришлось открывать глаза, чтобы понять, кто пришел. Темные ресницы дрогнули, выпуская наружу проблески тусклого света, особенно заметного в отороченной камнем темноте.
– Что тебе нужно? – спокойный голос, будто нож, прорезал тишину.
– Она соскучилась, – ответила Лавиша, спуская на пол елозящего на руках ребенка. – Хотела увидеть тебя.
– Она ведь не говорит? – бровь мертвеца вопросительно поднялась вверх, красивое лицо повернулось к розовощекой остроухой малышке, которая, неумело переставляя непослушные еще ножки, радостно шла к нему навстречу.
– Зато все понимает и скучает, каждый день скучает по тебе, – лицо молодой женщины выразило нежность и грусть одновременно.
– Ты ведь ее кормишь, не я.
Кроха подковыляла вплотную к мертвецу, настойчиво мякнула, протянула вверх пухлые ручки и нетерпеливо перебрала ножками. Хайди сурово посмотрел крошечной девочке в глаза, видимо надеясь, что та стушуется и уйдет, но ребенок не боялся и не уходил – пришлось взять. Цепкие пальчики с ямочками тут же потянулись, впиваясь ему в волосы, а по мрачным коридорам неприглядного тхаширова жилища зазвенел колокольчикам тоненький детский смех.
– Она всегда скучает по тебе и думает, что ты ее отец.
– Что за глупости, – ледяные губы недовольно изогнулись, – кроме обещания защищать ее, я к этому ребенку отношения не имею. И вообще, с чего ты взяла подобную ерунду? – светящиеся глаза смерили Лавишу строгим взглядом. – Она ведь не могла рассказать тебе?
– То, что она чувствует, заметно без слов.
– Тебе кажется. Ладно, забирай!
Хайди поднялся, как и раньше, его движения были легки и грациозны, а жесты уверены. Слова он произносил без привычной иронии, без постоянных издевок, отчего складывалось впечатление, что мертвец вообще не желает говорить…
Он опустил малышку на пол и собрался уйти, но перед уходом поинтересовался:
– Ты хотела что-то еще?
– Да, – дочь Тхашира приблизилась и поспешно подобрала стоящего на полу ребенка. – У нее ведь до сих пор нет имени. Я зову ее Малышкой, Цветком и Лучиком, но это лишь прозвища. Дай ей настоящее имя, прошу.
– Ладно. Пусть будет Укуэн.
– Укуэн? – настороженно переспросила Лавиша, вопросительно склоняя голову к плечу. – Это ведь эльфийское имя.
– Так она наполовину Высокая, разве незаметно? – глаза Хайди полыхнули огнем раздражения.
– Да, как скажешь, – сообразив, что диалог лучше не продолжать, поспешила закончить беседу кормилица.
Прижав к груди ребенка, она оставила мертвеца в одиночестве. Тот проводил ее глазами, упершись в спину тяжелым задумчивым взглядом, потом, убедившись, что свидетелей нет, развернул собственные руки ладонями вверх и стал настороженно изучать их. Там, где безжизненная кожа прикоснулась к малышке Укуэн, сквозь мертвенную серость проступил едва заметный румянец, от которого в концы пальцев, прямо к опасным длинным ногтям тянулись нити обжигающего живого тепла…
– А с телепортом было бы быстрее, – посетовал Ану, разглядывая, как поднимается и опускается над землей спина феи.
Чудовище двигалось в толще почвы, как рыба в воде. Оно то ныряло вглубь, скрываясь из вида, то поднималось, изгибая мостом пластинчатую спину. Комья земли разлетались по сторонам, катились под ноги лошадям.
– Да уж. Жаль, конечной точки нашего пути мы до сих пор не знаем, – согласился Франц, погружаясь в собственные мысли…
Никто из охотничьего отряда не пожелал присоединиться к сыщику, задуманный им поход показался им слишком рискованным. Даже Ларри Добряк, поколебавшись, отказался. Людей можно было понять. Опасная неизвестность – не самое заманчивое, что есть в жизни.
В поход вместе с сыщиком отправились пятеро: Ану, Кагира, Широ, Фиро и Таша. У каждого их них имелась на то своя причина. Ану двигало любопытство, та сама жажда познания, лишающая покоя и осторожности. Нечто похожее подвигло на поход и Кагиру. Широ хотел довести до финала дело, начатое слишком давно и отобравшее слишком много сил, чтобы отступиться от него. Фиро мечтал разделаться с грозным врагом, изменившим когда-то ход его жизни и историю целой земли. А Таша, уставшая от разлук и одиночества, просто не хотела расставаться с любимым. Хотя, было в ее выборе ее кое-что – желание поставить точку в обучении некромантии…
Фея не обманула. Показывая дорогу отряду, она спешила на запад. Прикидывая расстояние до искомой цели, сыщик тревожился, что путь их окажется непомерно долгим. Им предстояло пересечь всю страну от восточного до западного края, а потом двинуться дальше, за границу Владычества. Только фея рассудила по-другому. Неожиданно для всех она свернула в сторону Ликии и повела отряд на пепелище разрушенного города.
– Как же так? – недоумевал Франц. – Почему она привела нас сюда?
Он с надеждой взглянул на спутников, но те ответа не знали. Даже Кагира лишь покачал головой, отметив:
– Фея не могла ошибиться.
– Что не так, господин сыщик, чем вас так смущает Ликия? – поинтересовался Ану.
– Тем, что согласно легенде Ардан шел из Волдэя на северо-запад. Ликия же расположена на востоке.
– Ах, вот оно что. Тогда все верно, – успокоил сыщика четырехрукий некромант, поясняя. – Мало кто помнит, но
