В камере было холодно и сыро. Кутаясь в кусок жесткой рогожи, девушка кое-как доползла до своего настила. Голова жутко болела, от всего этого копания в мозгах. Таша улеглась на холодную облезлую шкуру, укрывающую кровать. Притянула рогожу к подбородку и закрыла глаза. В памяти тут же стал вырисовываться пронзительный холодный взгляд «эльфийки». Однако усталость дала о себе знать, и принцесса сама не заметила, как провалилась в глубокий и на удивление спокойный сон.
Проспав пару часов, она проснулась от того, что замерзла. В углу камеры с потолка капала вода. Таша села на кровати, задумчиво посмотрела туда. Подставленная ржавая миска была наполнена почти до краев. Хватит, чтобы попить и умыться.
Поднявшись на ноги, девушка добрела до перегородки с правой соседней камерой. Уперлась лбом в решетку, пытаясь разглядеть тёмное пространство. Там, в углу на куче соломы лежало что-то. Принюхавшись, Таша уловила слабый сладковатый запах. Прищурила глаза, силясь понять, не показалось ли. Привыкнув к темноте, она сумела разглядеть только какое-то тряпье, не имеющее очертаний, и уходящий в стену обрывок цепи.
– Эй, – позвала Таша шёпотом, – есть тут кто-нибудь?
Ответом была тишина. Приглядевшись лучше, девушка вздрогнула. Из-под края грязной тряпки виднелась разложившаяся рука трупа, ссохшаяся, с торчащими в стороны обломками костей. Взгляд утопал во тьме, словно та не хотела открывать девушке тайну соседней камеры. Однако, тот мизерный опыт общения с мертвыми, что имелся у принцессы, дал ей возможность разглядеть и понять…
Словно выжженные красным по черному замельтешили в голове незабвенные слова, и ушло все: холод, сумрак, смрад грязной камеры. Сердце забилось часто, надрывно. Зашептали, запричитали заклинание губы, и то был плач отчаянья, мольба о помощи, едва звучащий голос надежды. Той надежды, которой и вовсе не было. Ведь ни Ану, ни шамана рядом нет, а поток силы высоко над головой, над катакомбами. В трансе, в безумии Таша шептала заклинание. Шептала назло всем, кто находился за соседними стенами, кто остался там, наверху, кто пленил, кто запер, кто мучил. Впустую. Тщетно!
Устав плакать и причитать принцесса отошла от решетки. Она словно выговорилась, освободилась от внутренней злобы и обиды. Внутри остались лишь усталость и страх. Страх. Она снова покосилась в сторону перечеркнутой решеткой темноты. Сколько времени пройдет, прежде чем она так же высохнет под грудой ветхого тряпья, на этих камнях, пахнущих гнилью? Присев на край настила, Таша оглядела свои трясущиеся руки. На истончившихся пальцах узловатыми шариками очертились суставы, по запястьям синими дорожками проступили вены. «Когда некромант трогает смерть руками, на них остаются следы» – вспомнилось из трактата по изначальной некромагии. Только так. Все правильно. Все верно.
Счет дням Таша давно потеряла, их смену она могла отследить лишь по тому, как приносили пищу. Когда мятая грязная миска скребла по полу, проезжая под решетку по протертому в камне желобу, девушка считала. Кормили два раза в день. Конечно, заключенную не баловали, но и не жадничали. За последнее время Таша привыкла питаться, чем придется, поэтому скудная еда не стала для нее шоком. Кормили баландой, в которой иногда попадались куриные и рыбьи кости. В лаПлава подобную похлебку зимой варили для волков и выставляли в лес, чтобы звери не резали деревенский скот. Редко, по пальцам пересчитать сколько раз, в камеру приносили корыто с водой, обмылок и солому, вместо мочалки и полотенца.
Мертвый в соседней камере так и не поднялся. Таша и сама понимала, что попытки тщетны, но упрямая надежда заставляла ее с упорством перечитывать заклинание снова и снова. Упираясь лбом в шершавые, холодные прутья девушка сжимали до боли веки и когда на темном фоне закрытых глаз от напряжения начинали плыть огненные кольца, шептала слова. То была ее вечерняя молитва, ритуал, придающей уверенность в том, что в условном «завтра» она проснется опять и снова придет к решетке.
Все последние события, все воспоминания о доме и друзьях Таша упрятала в глубины памяти, заставляя себя не думать о них. Страшная «эльфийка» могла вернуться в любой момент и снова приступить к мозгокопанию. От одной мысли об этом процессе у девушки проступал холодный пот. Нельзя, нельзя допустить, чтобы мучительница что-то узнала. И едва лишь перед глазами начинали всплывать образы прошлого, Таша неумолимо вцеплялась зубами в ладонь, болью заставляя себя переставать думать.
Надежда на собственные магические возможности окончательно угасла, пока, однажды, слабый звук, скрип, тоненький, едва слышный, не нарушил ставшую привычной тишину. Услышав его, принцесса повернулась к источнику – клетке с бесполезным доселе мертвецом.
Сосед сидел в углу, выбравшись из-под трухлявой кучи. Он тяжело опирался на две пары сухих как ветки рук, позволяя, наконец, разглядеть себя целиком.
Таша поразилась и ужаснулась увиденному. Похоже, при жизни этот человек стал жертвой чудовищного недуга или проклятия, которое настолько изуродовало его тело. Четыре руки, по-обезьяньи длинные, узловатые, мертвого лица не видно из-за тёмной гривы волос. На свесившейся под тяжестью головы шее, как гребень дракона торчали вдоль хребта неестественно острые отростки позвонков. Странная конструкция, похожая на лошадиную упряжь охватывала его грудь и шею, на застёжках кожаных ремней висели резные замки, на сочленениях виднелись печати с какими-то, неизвестными Таше, символами. От загривка, начинаясь тяжелым резным карабином, прямо в стену уходила цепь.
Принцесса восхищенно смотрела на мертвеца, не веря тому, что смогла поднять человека, несмотря на то, что проснувшийся зомби был слаб и, похоже, мог только сидеть, не находя сил даже на то чтобы удержать вертикально собственную голову.
Таша еще раз прочитала заклинание, однако оно ровным счётом ничего не изменило – зомби никак не реагировал, продолжая все так же бессмысленно сидеть в углу.
Решив его не трогать, девушка присела на кровать в раздумьях. Феерическая радость от неожиданного успеха пропала, мыльным пузырьком лопнув в сыром воздухе подземелья.
– И зачем ты мне нужен? – она кинула туманный взгляд в соседнюю камеру, – ты даже подняться не можешь. Да и что ты сделаешь один против целого эльфийского гарнизона? Доходяга.
Мертвец не ответил. Таше начало казаться, что он и не поднялся вовсе, а просто под действием какой-то странной силы изменил свое положение…
В коридоре послышались шаги, и принцесса вздрогнула, кинув
