Хотя в случае успеха должность главнокомандующего на море могла стать прибыльной благодаря захваченной добыче и даров от благодарной республики, вначале такая должность превращалась в финансовое бремя. При управлении флотом требовалось выплачивать внушительные авансы. Даже на обычных патрульных галерах, куда, как правило, нанимали заключенных, требовались охранники, а на галеасах и флагманских кораблях заключенные не использовались. Свободных гребцов требовалось соблазнять премиями, за которые командующие позже надеялись получить возмещение. Такие премии были необходимы для того, чтобы выбрать хороших гребцов даже среди призывников.
Система призыва рекрутов на основе городских цехов, из материковых городов и заморских колоний, введенная в XVI веке, была рассчитана на экстренные случаи. Во флоте, состоявшем из 70 галер, которые спустили на воду в ходе конфликтов из-за папского интердикта, 10 или 12 в самом деле были укомплектованы представителями венецианских цехов или добрыми матросами по сообщению главного капитана, а 20 галер укомплектовывались на Крите. В начале войны за Крит снова ввели налог на цеха. Хотя большинство рекрутов, избранных цехами, нанимало вместо себя замену, некоторым цехам такая замена была не по карману. От 15 до 20 кузнецов в первые годы войны за Крит служили лично. Признавая, что призыв квалифицированных ремесленников на службу гребцами – расточительство, правительство заменило набор рекрутов налогом, а чтобы внезапные требования не вызвали банкротство цехов, в 1639 году правительство потребовало делать регулярные ежегодные взносы в особый фонд, хранившийся на монетном дворе для экстренных случаев. Поскольку такой налог платился частями и начислялся пропорционально доходу, его оптимистично назвали «незаметным налогом».
Команды на венецианских галерах делались все более смешанных национальностей. 30–40 охранников, которых набирали на каждую галеру, были в основном беженцами из Албании. Среди матросов всех рангов и свободных гребцов было много выходцев из Далмации и Греции. Гребцов-заключенных не имелось в достаточном количестве в венецианских тюрьмах, поэтому их привозили из соседних государств, даже из самой Баварии. По мере того как Критская война приобретала затяжной характер, венецианские гребцы все больше напоминали рабов на галерах их врагов и союзников, добытых в набегах или купленных на невольничьих рынках в Ливорно и различных мусульманских портах. После Лепанто в качестве рабов на галерах использовали даже пленных турок. Постепенно все больше новобранцев набирали на островах Эгейского моря, причем к способам, какими их привлекали, можно причислить и набеги за рабами, и покупку рабов на невольничьих рынках, и насильственную вербовку, и выплату премий. По сообщению одного адмирала, в таких случаях капитаны галер часто разорялись из-за покупки «свободных гребцов».
Другие капитаны, недостаточно богатые для своих тщеславных устремлений, разорялись из-за сумм, которые они тратили на позолоту своих резных надстроек. В моде были причудливые орнаменты на корме. В век барокко пышного украшения было достаточно для создания репутации, которая способствовала политической карьере. Законы, запрещавшие такие украшения, были не более эффективными, чем другие законы, регулирующие расходы.
На галеонах и линейных кораблях кормовые надстройки также пышно украшались, но условия службы членов команд и командиров были разными. Если парусные суда арендовались помесячно вместе с офицерами и командами, иностранные капитаны, естественно, заботились об их состоянии, им требовались особые гарантии о компенсации на случай рисков в опасных действиях. Одному венецианскому аристократу в чине «губернатора» поручили командование для возобновления боя, но и он не лучше управлял кораблем, чем иностранный капитан. Многими судами командовали иностранцы, потому что невозможно было найти достаточно венецианцев, которые были наделены полномочиями действовать как командиры. В число минимальных входило требование, чтобы будущий капитан прослужил четыре года в качестве курсанта при каком-либо капитане. Некоторых капитанов-наемников осуждали так же пылко, как и иностранных наемников, которых обвиняли в поражениях Венеции на суше. Других восхваляли за прекрасную службу.
На иностранных судах членам команды платил капитан в соответствии с их национальными обычаями. На венецианских галеонах или линейных кораблях также служили многочисленные иностранцы, особенно греки. Упадок торгового флота в конце XVI века вынудил венецианских моряков искать работу в других местах, например в Ливорно. Венецианские судовладельцы стали так зависимы от греческих моряков, что в морском кодексе 1602 года греков приравнивали к венецианцам в той части, где выражалось требование, чтобы на кораблях, занесенных в венецианский реестр, 2/3 моряков были венецианцами. Когда торговый флот в XVIII веке переживал подъем, капитаны жаловались, что невозможно нанять хороших матросов, так как жалованье выплачивается нерегулярно, в то время как на торговых судах, где платили регулярно, не наблюдалось проблем с укомплектованностью личным составом.
Потеря главенства на Адриатике
Успешно защищая свое владычество над Адриатикой в борьбе против турок, Венеция слишком ослабла, чтобы продолжать отстаивать свои притязания в спорах с набиравшими силу европейскими державами.
Войны с турками довершили процесс отхода аристократии от торговли. Хотя торговля с Османской империей не прекратилась целиком, ее приходилось вести через посредников. Ограничения иностранцев в правах в Венеции были сняты, чтобы они могли провозить в республику товары и обеспечивать доход таможни, от которого в значительной степени зависело государство. Конечно, некоторые венецианские аристократы наживались на войнах; некоторые, как, например, Франческо Морозини, привозили домой значительную добычу. Лесоторговцы и поставщики военного имущества сколачивали себе состояния. С другой стороны, в Леванте прочно утвердились французы, голландцы и англичане. Они заключали с турками договоры, по которым их пошлины составляли 3 процента (в то время как венецианцы в некоторых портах платили 5 процентов и больше), и завершили захват рынков, на которых ранее продавались венецианские изделия.
Для возмещения военных расходов пришлось увеличивать и прямые, и косвенные налоги. К 1710 году ежегодный доход Сиятельнейшей составлял около 5 миллионов дукатов, дополнительные суммы изыскивались с помощью экстренных мер. Законное платежное средство обесценилось; в 1718 году за каждый дукат государственного долга платили монетами, содержавшими всего 17 граммов чистого серебра, в то время как в 1630 году в соответствующих монетах содержалось на 22 процента серебра (20,8 грамма). Должности и почести распродавались шире, чем раньше. Даже почетную должность прокуратора Сан-Марко можно было купить, если представитель знати делал взнос в 20 тысяч дукатов; за время Критской войны таких прокураторов было избрано сорок человек. Молодые аристократы могли покупать право на вступление в Большой совет в 20, а не в 25 лет. Хотя в целом план о вступлении в ряды знати любому, кто заплатит 60 тысяч дукатов,
