Нынешняя работа Крона посвящена оправданию невиновных. Он один из руководителей некоммерческой организации под названием «Свидетель невиновности», расположенной в Филадельфии, которая занимается исключительно оправданием людей, ложно обвиненных в преступлениях. Сотрудники организации представляют собой особую категорию людей: это те, кто был оправдан и вышел на свободу.
Однако не хотелось бы создавать впечатление, что с использованием ДНК в криминалистике все просто и ясно. Очень важно понимать, какие ужасные ошибки возникают, если работать неумело или неправильно. Питер Гилл, эксперт-криминалист, который начал свою карьеру в судебной генетике с исследования, позволившего найти и осудить Колина Питчфорка, сейчас работает профессором судебной генетики в Университете Осло в Норвегии. В 2014 г. в своей книге «Лжесвидетельство ДНК: Причины судебных ошибок» (Misleading DNA Evidence: Reasons for Miscarriages of Justice) Гилл написал, что для первоначальных методов ДНК-профилирования, которые с его помощью улучшил Алек Джеффрис, требуются относительно крупные образцы, настолько большие, что их можно увидеть невооруженным глазом, размером не менее 1 см. В дальнейшем, по мере того как были созданы и усовершенствованы методы полимеразной цепной реакции, ученые смогли работать со все более маленькими образцами, по сути увеличивая это «следовое количество ДНК» до нужного объема с помощью многократной репликации{92}.
Гилл поясняет, что следовые количества ДНК «есть везде в окружающем нас мире». Допустим, вы зашли в туалет на заправке через несколько часов после меня. Сейчас зима, но я дотронулся до дверной ручки голыми руками. Вы носите перчатки, которыми беретесь за ту же самую дверную ручку. Через несколько часов все в тех же перчатках вы совершаете вооруженное ограбление и, убегая, выбрасываете оружие. Маленькие фрагменты моей ДНК вполне могут остаться на оружии. И по словам Гилла, для этого не требуется прямого контакта. Я могу распространять ДНК не только кашляя в вашем присутствии, но и просто во время разговора.
Как следовые количества ДНК могут ввести в заблуждение, видно на примере одной истории, получившей печальную известность, – когда несколько европейских стран в течение нескольких лет вели многочисленные безуспешные расследования. В 2007 г. в городе Хайльбронн в Германии была убита 22-летняя женщина-полицейский. Полиции не только удалось выделить следовые ДНК на месте преступления, но и выяснить, что ДНК принадлежала серийному убийце, ДНК которого находили и при других преступлениях. У него была редчайшая для серийного убийцы особенность: он был женщиной. В образцах ДНК обнаруживались две Х-хромосомы. Популярные СМИ быстро прозвали ее Фантом из Хайльбронна. Она действительно была странной преступницей: следователи находили ее ДНК там, где совершались самые разные преступления: мелкие кражи, ограбления и угон автомобилей во Франции, Австрии и Германии. В нескольких более мелких преступлениях явно участвовали ее сообщники разных национальностей, они были пойманы, но отрицали существование женщины-фантома. Через два года интенсивных поисков Фантома власти нашли похожую женщину. ДНК принадлежала не серийному убийце и не Фантому, а работнице австрийской фабрики, паковавшей ватные тампоны, которые полиция использовала для сбора ДНК с мест преступлений. Все тампоны были стерилизованы. Однако стерилизация убивает вредоносные организмы, но не устраняет следовую ДНК.
Гилл подчеркивает в своей книге, что генетическая дактилоскопия может ошибаться, и именно это произошло в случае преступления, вызвавшего большой ажиотаж в желтой прессе, – когда была убита британская студентка Мередит Керчер. В убийстве обвинили американскую студентку Аманду Нокс и ее парня – итальянца Рафаэля Соллечито, тоже студента.
Первого ноября 2007 г. Керчер была зверски убита: заколота ножом в итальянском городе Перуджа в четырехкомнатной квартире, которую она снимала вместе с Амандой Нокс и двумя молодыми итальянками.
Через несколько дней после убийства на месте преступления в изобилии были найдены ДНК, следы ног и кровавые отпечатки рук бродяги, торговца наркотиками и случайного грабителя Руди Геде из Кот-д’Ивуара. ДНК Геде была обнаружена на одежде Керчер, в ее сумочке, где были следы его спермы, а также в фекалиях в туалете. К тому времени Геде сбежал в Германию, где был пойман во время масштабной облавы.
Геде был осужден и помещен в тюрьму. Но прежде чем исследовать улики, которые привели Геде в камеру, полиция и особенно «слуга народа» – прокурор Джулиано Мининьи – придумали сложную теорию о том, как Нокс и Соллечито совершили это преступление под воздействием наркотиков во время дикого, сатанинского секс-ритуала.
Единственной уликой обвинения, указывающей на Нокс, были следы ДНК. Не совсем понятно, почему полиция изначально считала орудием убийства большой кухонный нож, вытащенный из ящика для ножей, ложек и прочей кухонной утвари на кухне у Соллечито. Но после того, как Соллечито и Нокс сообщили, что Нокс использовала этот нож несколько раз для приготовления еды, стало понятно, как следы ее ДНК попали на рукоятку. Нож стали называть «ножом с двойной ДНК», потому что следователи утверждали, что нашли на лезвии следы человеческой ДНК, и после многократной репликации смогли предположить, что это ДНК Керчер.
Однако оказалось, что этим ножом нельзя было нанести ту смертельную рану. Лезвие было слишком широким и не соответствовало размеру раны. Кроме того, кровавый отпечаток ножа гораздо меньшего размера был на простыне на месте преступления. Поэтому текст обвинения был скорректирован, туда добавили предположение, что банда убийц использовала два ножа – один большой из ящика на кухне и другой поменьше.
Образец на лезвии ножа, который идентифицировали как ДНК Керчер, был проанализирован с помощью неоднозначной технологии, называемой малокопийное ДНК-профилирование, которая теоретически позволяет построить ДНК-профиль после амплификации образца столь малого объема, что для обычного анализа его сочли бы непригодным. ФБР в США не признает малокопийное ДНК-профилирование достаточно достоверным методом, чтобы использовать его результаты в суде, и не допускает полученные таким образом результаты в национальную базу генетических данных{93}.
У эксперта-криминалиста Патриции Стефанони было меньше 100 пикограмм рабочего материала (для того чтобы понять, как это мало: канцелярская скрепка весит примерно 1 грамм; пикограмм – это грамм, разделенный на триллион равных частей). Всего несколько лабораторий в мире имеют оборудование для выполнения малокопийного ДНК-профилирования. Эта методика очень чувствительна к загрязнению мельчайшими кусочками ДНК, которые попадают в лаборатории через воздух или какие-нибудь предметы, поэтому лаборатории должны быть оснащены специальным оборудованием, а работы ведутся в стерильных условиях с качественной системой вентиляции. В лаборатории Стефанони были совсем другие условия. Тем не менее, когда ее оборудование выдало, что размер образца «слишком маленький», она поменяла режим работы так, чтобы многократно умножить размер предполагаемого образца. Выйдя далеко за пределы, которые допустимы для достоверно надежного результата, ей удалось настолько увеличить объем материала, чтобы можно было идентифицировать ДНК Керчер на ноже.
Никто не проверял эти результаты. Никто и не сможет этого сделать. Крошечный след был
