Она уже прощалась. Брюс начал было что-то говорить, но Мадлен покачала головой.
– Ты сражаешься не на той стороне, – пожаловалась девушка.
Брюс склонился над ней, в отчаянии пытаясь найти какое-нибудь волшебное слово, которое убедило бы Мадлен, что не все в мире так однозначно, что, возможно, не все, чему ее учили, было правдой. Что в мире можно найти настоящую справедливость. Он отчаянно хотел найти какое-нибудь волшебное слово, которое сохранило бы ей жизнь. Вместо этого он просто смотрел в ее угасающие глаза.
– Мне так жаль, – наконец, произнес он.
Мадлен попыталась сконцентрироваться.
– Мне тоже.
Он нежно коснулся рукой ее лица, затем наклонился и поцеловал в губы. Возможно, он верил, что этот поцелуй вернет ее обратно, что этот жест позволит ей остаться в живых, но когда он снова взглянул на нее, глаза Мадлен были закрыты.
Армейский вертолет все еще висел над головой, и огни прожекторов двинулись в его сторону. Брюс слышал, как полицейские пытаются вышибить запертую дверь, ведущую на крышу. Совсем скоро они будут здесь.
Он снова склонился к Мадлен, чтобы еще мгновение побыть с ней. Затем заставил себя оторваться от тела девушки. Надел на голову шлем, и, скрываясь в тенях бетонной стены, побежал к краю крыши. Присоединил к ограждению кабель, перемахнул через край и скрылся из виду прежде, чем луч прожектора смог его догнать. Он несся вниз. Оказавшись на земле, Брюс услышал, что полиция, наконец, смогла выбраться на крышу. Он представил, как полицейские спешно выбегают на нее и замечают два лежащих тела. Он слышал, как они зовут Мадлен по имени. Юноша заставил себя отсоединить трос и раствориться в ночи.
«Нет абсолютно никакого повода плакать», – думал Брюс на бегу. Мадлен была преступницей, воровкой, беглянкой и лгуньей. Он повторял это снова и снова.
Но слезы все равно предательски наворачивались на глаза.
Глава двадцать шестая
Лучи прожекторов. Звуки работающих камер и вбегающих полицейских. Рев зависшего над крышей вертолета. Брюс слышал все, что происходит вокруг, но звуки доносились как будто издалека, у юноши не было времени осознать реальность происходящего. Он спрятал свой черный костюм и переоделся в обычную одежду. Он нашел дорогу обратно в туннели, где и повстречался лицом к лицу с полицейскими. Служители закона вывели его обратно к оцеплению, где Брюса уже поджидали Альфред и Харви.
Альфред успел сочинить историю, как Ночные бродяги выкрали Брюса Уэйна из полицейского участка, чтобы выбить из юноши доступ к его банковским счетам. Брюс объяснил, как он воспользовался этим предлогом, чтобы удаленно отключить дронов. Харви подтвердил каждое его слово.
Если кто-то и заподозрил в Брюсе недавно стоящую на крыше фигуру в черном, никто не стал говорить об этом вслух.
Дайан сидела на бордюре возле одной из машин скорой помощи. На плечи девушки было накинуто одеяло. Когда Брюс и Харви подошли к подруге, она развела дрожащие руки в стороны и крепко обняла обоих парней. Брюс закрыл глаза и обнял подругу в ответ. По крайней мере, все его друзья здесь. Все его друзья живы. Остальное не имело значения.
Когда юноша открыл глаза, ему на мгновение показалось, что он увидел в толпе девушку с темными глазами. Почудилось, что он слышит голос Мадлен. Возможно, стоит ему моргнуть, и он снова перенесется в подземелья «Аркхэма» и окажется по ту сторону стеклянного барьера от девушки, которая посмотрит на него, наклонив голову набок, и заплетет блестящую черную косу.
Когда Брюс снова вгляделся в толпу, наваждение сгинуло: на месте девушки с темными глазами толпились полицейские и репортеры. Казалось, будто ее там никогда и не было.
* * *
На следующее утро Брюс проснулся в собственной постели и кое-как дохромал до заднего двора. Покрытое бесчисленными ссадинами и синяками тело ломило и болело, но впервые за долгое время юноша спал спокойно, без единого кошмара. Никаких пугающих залов и бесконечных коридоров. Солнечный свет пробивался сквозь стекла и рисовал на полу яркие узоры. Необычное ощущение. Казалось, что событий прошлой ночи и не было вовсе.
Альфред уже поставил на террасе поднос с кофе, яичницей и тостами. Брюс с удовольствием уселся в кресло и обвел взглядом пышную зелень вокруг. Окрестности действовали умиротворяюще. Было на удивление тихо, слышно было только пение птиц да отдаленное журчание фонтана. Неужели вся эта ситуация с захватом заложников случилась только прошлой ночью и он едва не оглох от рокота вертолетов и автоматной стрельбы?
– Доброе утро, мастер Уэйн.
Брюс обернулся и увидел, что его опекун стоит возле входа на террасу с целой пачкой конвертов.
– Рад видеть тебя, Альфред, – воскликнул юноша, пока тот усаживался рядом с ним.
– Заезжал Люциус, просил передать вам его благодарности, – ответил Альфред, – если полицейские сунут нос в «УэйнТех» и начнут задавать вопросы, он вас прикроет.
– Кто-нибудь что-нибудь заподозрил?
Альфред покачал головой.
– Полиция выписала ордер на арест неизвестного нападавшего в черном. Они никогда вас не найдут, особенно если Люциус позаботится об этом.
Брюс попытался улыбнуться.
– Ты извинился перед Люциусом от моего лица за то, что мы вломились в его лабораторию?
– С учетом всех обстоятельств у Люциуса нет к вам претензий, – усмехнулся Альфред, – и если вы будете в настроении, он бы хотел встретиться с вами и лично поблагодарить за ваше участие. Он сказал, что техники в «УэйнТех» будут очень заняты, устраняя найденную Мадлен дыру в программном обеспечении дронов. Приличная такая дыра, я бы сказал, – Альфред взял стопку конвертов и бросил их на стол. – Вам прислали несколько открыток.
Брюс бегло просмотрел стопку, узнавая некоторые имена и адреса. Это были весточки от друзей, одноклассников, учителей и сотрудников «Уэйн Индастриз». Рука юноши зависла над одним из писем. Оно было от Ричарда. Брюс покосился на Альфреда, и опекун просто кивнул. Юноша осторожно сломал печать. Внутри оказалась открытка с пожеланиями скорейшего выздоровления. На ней аккуратным почерком было написано всего одно слово.
«Спасибо».
Даже спустя столько времени Брюс сразу же узнал почерк Ричарда. Перечитал слово. Ричард же не мог знать, что
