Мой противник оказался сухощавым, среднего роста молодым парнем, ловким и подвижным как ласка. Укрепленная пластинами, длинная, ниже колен, пехотная кольчуга, как казалось, ему совершенно не мешала. То, что передо мной профессионал, подсказывали наручи и наголенники, поблескивающие набитыми на кожу стальными полосами, и кольчужные перчатки. Голову должен был закрывать шлем с большим наносником и кольчужный капюшон под ним. Сейчас шлем был снят и удерживался под мышкой. Вооружился противник массивным фальшионом и, скорее малых, чем средних, размеров овальным щитом, окованным бронзой. Щит, видимо, был предназначен для дуэлей, пусть и не легкий кулачный баклер, но и далеко не полноценная пехотная столешница.
Стоявший рядом со мной Атти зашептал на ухо:
– Рэйг Фойс, хороший боец. Часто заместителем ходит.
– Живет этим?
– Хорошо зарабатывает, – кивнул инсайдер. – Осторожнее с ним, ловок.
– Спасибо, учту.
Пришло время выходить и мне. Я сбросил плащ на руки псевдо-Иванова, изумившегося такой наглости, и поднялся вверх. Кого надо, на ставках уже обули. Криков в толпе, как ни странно, уже не было, поднялся то стихающий, то появляющийся гул шепотков.
Вблизи хрипатый судья производил, как ни странно, приятное впечатление.
– Вы двое, помните, что личного между вами ничего нет. Пусть те, кто вас выставил, насмерть рубятся. Кто не сможет продолжать бой, тот проиграл, этого достаточно. Свалился с помоста – бой проигран. Остался без оружия – хочешь сдавайся, хочешь кулаками дерись. Когда крикну стоять – всем стоять. Не подчинитесь, в подвале сгною! Тот, кто убьет сдавшегося, пойдет на виселицу. Вопросы?
Все это время задумчиво изучавший меня противник подал голос:
– Ставлю своё на выигрыш.
Судья хмуро на него глянул и обратил взгляд ко мне:
– Согласен?
– Поясните вопрос.
– Проиграешь, и все, что ты вынес на поединок, уходит победителю.
– Нет. Не интересует.
Судья развел руками. Однако Фойс усмехнулся и тем же равнодушным тоном добавил:
– Либо бьемся на свое, либо бой до смерти.
Первым проняло даже не меня, а все того же судью:
– Эй, парень, разве оно стоит того?
Противник смерил мои доспехи еще одним алчным взглядом и ожидаемо ответил:
– Конечно, стоит, ваша милость. – И нагло мне ухмыльнулся.
– Твое решение? – Судья внимательно смотрел на меня.
И тут у меня прорвалось закипающее внутри бешенство:
– Раз фенн[11] Фойс хочет боя насмерть, так кто я такой, чтобы его останавливать. – И сплюнул, «случайно» попав противнику на сапог.
От немедленной рубки нас спас опять же судья, вставший между нами.
– Стоять! Стоять! В башне сгною!
Народ на площади заорал и заулюлюкал.
– Молчать! – Судья брякнул посохом о помост. – Тихо всем!
– Я, судья Скарлаха Луг ан Камбрах, подтверждаю, что фенн Фойс предложил бой насмерть. Фенн Кейнер, скутат[12] с корабля «Камбала», принял вызов.
Толпа заинтересованно загудела.
– Во избежание глупой крови тому из них, кто хочет спасти жизнь, волен, если он то сможет, в любой момент покинуть Круг справедливости. В этом случае все оружие и доспехи будут принадлежать победителю, как бы он снял их с трупа.
– Рэйги, убей его! – Не дожидаясь завершения речи, завопил кто-то недалеко от помоста. Накачанная толпа диким ревом немедленно поддержала крик.
Ан Аммерлин попытался еще что сказать, оглядел нас, уже разошедшихся в стороны и надевших шлемы, махнул рукой и отошел в сторону.
В следующую же секунду Фойс бросился вперед.
Противник был неудобен. Практически уязвимых зон у него было лишь пять – ступни, стыки наручей и прикрывающих плечи кольчужных рукавов, а также лицо. Впрочем, я для его фальшиона был не намного более уязвимой мишенью. Для того чтобы меня свалить, ему нужно было втиснуть клинок в V-образную щель барбюта, суметь поддеть клинком под ним же, достав горло, либо достать те же ступни в тех самых купленных на острове кожаных ботинках.
Вообще его оружие создавалось для рубки, а не фехтования. Дико вынесенный вперед центр тяжести клинка давал очень хорошие рубящие возможности и обеспечивал не меньшие проблемы при работе в финтах и парировании. При работе мечом и щитом это не было значимым недостатком.
Моя пара, что меч, что кинжал, была примером обратного. Обмануть, ткнуть или рубануть в уязвимое место, переиграть тактически и убить. От этого мне и следовало плясать. Если имеются преимущества, то ими всегда надо пользоваться.
Яростный наскок противника чуть было не закончил бой в мою пользу в первые же секунды. Вспомнив все лучшее, чему меня учили на Родине, я тупо встретил его выпадом в лицо, не убив только потому, что попал в прикрытую койфом щеку, а не чуть выше.
Вопящая толпа резко охнула и дружно сбавила децибелы. Противник с опозданием прикрылся щитом, успев сбить в сторону мою «скьявону», перепугавшись, смазал ответный удар своим фальшионом и шарахнулся в сторону, поскольку я попытался зайти ему за плечо и достать кинжалом. Я не преследовал. Мы разошлись.
На площади уже никто не орал. Я внешне лениво стоял во фронтальной стойке, выставив руку с мечом в направлении противника. Так как рука в таком положении устанет быстро, тянуть не следовало. Шаг в сторону, второй. Не знающий, чего ждать, противник разворачивается вслед за мной, прячась за выставленным щитом. Еще шаг, каждый из которых незаметно приближает меня к нему.
В итоге у Фойса не выдержали нервы. Атака! Парень атаковал вооруженную руку. Решил отбить меч в сторону ударом щита, после чего свистнувший в мощном ударе фальшион попытался смахнуть мне руку по локтевому сгибу.
Вот только цель в плоскости удара уже отсутствовала. Я просто крутанул рукой и встречным уколом всадил острие клинка противнику под ключицу. То, что удар был не самым сильным и вдобавок попал в край кольчужного полотна койфа, Фойса уже не спасло. Далее я просто шагнул вперед и возникшим над краем щита ударом плетеной гардой боевого кинжала выкрошил ему челюсть. Как кастетом. Тут кольчужный капюшон не помог. Противник рухнул как подкошенный. Осталось только носком ботинка поднять голову и, навалившись всем телом, задавить острие меча в глазницу. Перед тем как внизу хрустнуло, я бросил взгляд на местного владетеля – тот, сцепив пальцы и наклонившись вперед, с явно выраженным интересом наблюдал за моими действиями. Поединок закончился. Вокруг бесновалась толпа.
Когда лорд решил поговорить с победителем, голос народа, естественно, заткнулся:
– Поздравляю с победой, достойный фенн. Не стоило Рэйги так жадничать.
Я куртуазно, или думая, что куртуазно, поклонился:
– Спасибо за добрые слова, ваша светлость. Жадность она никогда до добра не доводит.
– Ты поэтому моего человека убил?
– Жадный был человек, глупый, наглый и кровожадный.
