Так вот, тот механик, вечно страдая от скуки, рассказывал много разных историй и побасенок, в том числе и про это место. Местная экзотика и почти достопримечательность, как-никак. Он даже предложил Каталине оценить естественную маскировку, в роли которой выступал разросшийся до безобразия мусорный – в плане того, что деревья ценных пород в нем не росли – лес. С орбиты бункер не было видно совершенно, и, если бы они не знали, что искать, то и сейчас наверняка пролетели бы мимо. Но когда точно знаешь, что ищешь, а местоположение локализовано, и осмотреть надо всего-то сотню квадратных километров, да еще с небольшой высоты, то задача не столь уж и сложна. Оставалось лишь посадить взятый с корабля атмосферный бот и не переломать ему при этом крылья, что в лесу само по себе было задачей не из самых простых. Впрочем, Костин справился.
Двери, точнее, ворота, способные пропустить внутрь танк или бронетранспортер, выглядели очень внушительно. Серые, почти сливающиеся со стенами, не отражающие и не поглощающие, а рассеивающие и искажающие свет, благодаря чему выглядели не столько препятствием, сколько очень плотным, невероятно материальным туманом. Монокристаллический вольфрам, из такого когда-то делали корпуса боевых кораблей. Высокая твердость, столь же отменная вязкость, словом, все хорошо, кроме цены. Именно поэтому броня современных звездолетов имела совсем другой состав, но здесь, очевидно, решили не экономить. Может статься, и правильно – проломить броневую пластину толщиной в метр было практически невозможно, а воздействию обычно безжалостного времени этот материал был подвержен очень слабо. Разрушится, конечно, рано или поздно, но явно не в ближайшую тысячу лет.
– Ну, вот, – Каталина зябко передернула плечами, хотя было довольно тепло, да и комбинезон, позаимствованный на «Посейдоне» вместо старого, пропотевшего и, вдобавок, порванного, имел систему обогрева. – Сможешь открыть?
– Сейчас посмотрим, – лейтенант внимательно осмотрел броневые плиты в поисках точки подключения. Не нашел, скривился – времени немного, а подключиться напрямую… Ну не предусмотрели конструкторы-параноики возможность проникновения в бункер кого-то, не имеющего соответствующего допуска.
Увы и ах, как попасть внутрь, Каталина не знала. Логично, в общем-то. А открыть ворота без соответствующего допуска, минуя пароли, можно было разве что изнутри. Оставалось одно – дистанционно подключиться к сети бункера, благо она пребывала в спящем режиме, но все же не отключилась окончательно, и попытаться взломать коды. С ретранслятором получилось – так почему бы здесь не попробовать? Конечно, это не лучший вариант – пропускная способность древнего оборудования была невелика, а планшет – неважная замена компьютеру звездолета, но иного выхода Костин не видел. Хорошо еще, внутри бункера никого нет, а то задвинули бы там ручные запоры, и все, влезть в эту крепость уже не получится. Полностью автономная, зараза, даже сливных коллекторов не предусмотрено, а система аварийного охлаждения реактора прикрыта жалюзи из броневых плит не хуже этой. В общем, оставалось положиться на возможность своего компьютера и удачу, а потом надеяться на лучшее.
Подключиться удалось, хотя и с трудом – логика тех, кто когда-то создавал защиту бункера, была понятна, а вот программное обеспечение и аппаратная база крайне устарели и заметно уступали современным образцам. Запустив программу взлома, которая начала активно перебирать пароли (а компьютер бункера их так же активно отвергать), Костин вздохнул. Не любил он сидеть и ждать, в особенности когда от него уже ничего не зависело. Увы, других вариантов не просматривалось.
– Иди, перекусим! – окликнула его Каталина.
– Так вроде недавно ели, – отозвался лейтенант, но послушно подошел. Взял из рук девушки кружку с кофе, благо она догадалась прихватить термос, отхлебнул, поморщился. Нет, кофе он уважал и даже любил, однако в последние часы выпил его столько, что вышел явный перебор.
– Еще неизвестно, когда придется поесть в следующий раз, – вполне резонно заметила Каталина. – Тебе что? Помидор? Огурец?
– Ты что, считаешь меня вегитарианцем? – приподнял брови Костин.
– Угу, – не оборачиваясь, отозвалась девушка. – Зелень – она полезная.
– Вегетарианство – это хорошо, – кивнул лейтенант. – Под шашлык с водочкой любое вегетарианское блюдо идет на ура.
– Шашлыка не обещаю, водочки тоже… Виски будешь?
– Самогон, причем дрянной, – Костин скривился. – Где взяла?
– Разорила бар на «Посейдоне».
– Ну, надо же, а я и не знал, что он там есть. И не искал даже.
– Это в тебе, небось, инертность мышления взыграла. Знаешь, что Коран водку пить запрещает, вот и не подумал, что у Пророка этого добра с избытком.
– Может, и так, – Костин облокотился на крыло бота, где Каталина между делом уже успела разложить снедь. Вполне себе по-русски, на расстеленной газете. И мясо, кстати, там тоже было, поэтому лейтенант, не долго думая, подцепил кончиком ножа кусок какой-то жирной нарезки, больше всего напоминающей копченое сало, и отправил этот концентрированный холестерин прямиком в рот. – Мне, честно говоря, было просто не до того.
– Угу, – кивнула девушка с набитым ртом. Прожевала, вздохнула: – Ну так что, налить тебе?
– Не-а. Не хочу. Да и вообще, перед боем лучше быть трезвым. Это потом уж… Если выживем.
– Ну, потом, значит, потом… – Каталина задумчиво посмотрела на товарища. – Знаешь, мне как-то не по себе.
– Знаю. И даже знаю почему.
– Да?
– А чего тут сложного? – искренне удивился он. – На твоих глазах рухнули вбитые с детства идеалы. Я ведь правильно думаю, что твоя семья особой набожностью не отличалась, но к вере своих предков относилась с большим уважением?
– Ну… да.
– А подлость, которую ты сейчас увидела, разрушила фундамент твоего представления об этой жизни.
– Не знаю, – вздохнула Каталина. – Возможно, ты и прав.
Костин подумал несколько секунд, а потом чуть отстраненным, неестественно спокойным голосом сказал:
– Нет ничего хуже религиозных войн. Начинаются из-за ерунды и выливаются в жуткую резню. При этом сложно иной раз даже просто понять, что вызвало такую реакцию.
– Может, не все так страшно? Здесь пока вроде…
– Во-первых, ключевое слово – пока, – безапелляционно перебил ее Костин. – А во-вторых, что в пансионе творилось, ты видела.
Крыть было нечем, и девушка замолчала, а Костин между тем продолжал:
– И не думай, что эти долбаные укурки исключение. Ваши насквозь цивилизованные католики иной раз ведут себя не лучше.
– Неправда! – возмутилась Каталина. Правда, как-то не очень уверенно. В свете полученной недавно информации, наверное. Лейтенант злорадно осклабился в ответ:
– Я могу привести тебе в пример массовые аутодафе, но ты наверняка скажешь, что у протестантов-немцев сожгли в разы больше народу. Могу рассказать про зверства эпохи крестовых походов, когда резали и тех же мусульман, и язычников, и нас, русских, хотя мы были вроде бы тоже христианами, просто чуть-чуть иного толка. Ты махнешь рукой, скажешь «когда это было» и добавишь, что с того времени все изменилось. Лучше я расскажу тебе одну историю, которая случилась всего-то лет пятьдесят назад. Ты на Аполлоне бывала?
– Греческий сектор?
– Нет, с чего ты взяла?
– По названию.
– Близко
