После пешего перехода расстояния в восемьдесят километров на высоте около 5 тысяч метров один альпинист вспоминал: «Я больше не ощущал, как я иду. Я чувствовал, как мое тело летало то вверх, то вниз в ритме морского прибоя».
Вот рассказ другого восходителя об ощущениях после одинокой ночевки на высоте 7500 метров: «В течение нескольких минут мне казалось, что палатка стала в пять раз больше, чем была. Но самым странным было то, что мне казалось, будто и мое тело тоже увеличилось в пять раз, хотя глазами я не мог этого рассмотреть, на вид тело оставалось таким же, как всегда. Кстати, и палатка на вид оставалась такой же, как всегда».
Летчики тоже часто рассказывают подобные истории. «Феномен отрыва» описывает ощущение физического отделения от земли на больших высотах. Наблюдение, проведенное в 1957 году над летчиками (137 пилотов военно-морской авиации, летавшие на высотах больше 13 тысяч футов), показало, что 48 процентов пилотов рассказывали об этом феномене, в особенности летчики-истребители, находившиеся в кабине одни. Это были истории об отделении, сновидных сумеречных состояниях, нарушении пространственной ориентации. У некоторых пилотов эти ощущения вызывали состояние восторга и экзальтации: «Я чувствовал себя так, словно мне удалось порвать цепи земного притяжения», «Я ощущал себя великаном», «Я иногда чувствовал себя королем». Трое пилотов отметили, что ощутили близость к Богу. Другие, однако, помнили только чувство одиночества, тревоги и замешательства.
Пилоты, испытывавшие феномен отрыва в его крайней форме, чувствовали, что существуют вне своих тел и даже вне самолета. Иногда это ощущение пропадало, когда они направляли внимание на приборную панель, на радиосообщение или на какой-то отчетливый визуальный ориентир, например, на поверхность земли внизу.
Если добавить к этой проприоцептивной энтропии хаос вестибулярных ощущений, то можно легко отделиться от тела и оказаться возле висящей под потолком лампочки. Вестибулярный аппарат расположен в органах внутреннего уха. Этот аппарат реагирует на движение жидкостей в полукружных каналах и отвечает на них ощущением линейного или вращательного ускорения. Эти ощущения порождают движения глаз, головы и тела, направленные на стабилизацию положения тела в трехмерном пространстве. Именно взаимодействие вестибулярного аппарата в сочетании с другими сенсорными системами позволяют нам определять пространственную ориентацию тела, улавливать скорость и направление движения и предупреждать опрокидывание тела.
Именно поэтому повреждение части вестибулярного аппарата или его связей в центральной нервной системе может привести к иллюзии перевернутого помещения, когда возникает преходящее ощущение того, что окружающие предметы клонятся набок, а иногда и просто переворачиваются. Между прочим, пилоты иногда описывают иллюзию такой инверсии (в особенности при выполнении фигур высшего пилотажа) при внезапном переходе от набора высоты к горизонтальному полету. Орган равновесия внутреннего уха при этом получает избыточную стимуляцию, и у летчика возникает страшная иллюзия – иллюзия перевернутого или падающего назад самолета. Иногда сбитый с толку пилот пытается выровнять машину и начинает снижение, что еще больше усиливает иллюзию.
Астронавты часто сразу после испытанного ощущения невесомости тоже описывают ощущение (обычно скоропроходящее) собственной перевернутости при нулевой силе тяжести даже несмотря на то, что они отчетливо видят, что находятся в вертикальном положении вверх головой. Космонавт Герман Титов был первым, кто описал это ощущение в 1961 году: «Вес исчез, как только «Восток» отделился от ракеты-носителя… и я внезапно почувствовал, что делаю кувырок через голову, а затем застываю в положении вверх ногами!».
Итак, от летчиков, альпинистов и астронавтов мы узнали, что зрительные, проприцептивные и вестибулярные функции все вместе очень важны для нашего ощущения телесного сознания.[40] И все эти ощущения могут нарушаться, когда мы отрываемся от земной поверхности.
Но почему ощущение отделения души от тела возникает у людей, не покидающих поверхность нашей грешной земли даже при отсутствии вестибулярных расстройств, эпилепсии и не после введения кетамина, то есть стимулов, способных спровоцировать мультисенсорную дезинтеграцию, которую я только что описала?
Ответ может заключаться в разнообразии тонкого строения мозга у разных людей даже при отсутствии каких бы то ни было нарушений. В одном, проведенном в Великобритании, исследовании было показано, что чрезмерная возбудимость коры головного мозга играет в этом большую роль; такая кора отличается сильной уязвимостью нейронов. Мы знаем, что, например, такой повышенной возбудимостью отличаются больные, страдающие зрительной аурой при мигрени, и когда таким больным выполняют транскраниальную магнитную стимуляцию в области зрительной коры, то для вызывания фосфенов (вспышек света в поле зрения) требуется меньшая напряженность магнитного поля, чем для здорового человека. Поэтому вполне можно допустить, что люди, испытывающие ощущение отделения души от тела без всякого неврологического заболевания, просто отличаются повышенной возбудимостью коры и более высоким уровнем ее базовой, исходной активности. В свою очередь, нарушается обработка нейронной информации, но не до такой степени, когда их сила переходит пороговые значения и вызывает мигренозную или эпилептическую ауру, но до достаточной степени для того, чтобы запустить галлюцинацию с выраженным зрительным компонентом.
Интересно, возможно ли воссоздать это отделение души от тела в земных условиях у каждого из нас?
«У меня нет возможности ни отделить себя от моего тела, ни отделить тело от себя», – писал немецкий философ Эдмунд Гуссерль. Он не сказал бы этого, проживи он еще сто лет.
Он не был в одной лондонской лаборатории в 2007 году.
Как посидеть за спиной у самого себя
Сейчас я хочу выполнить над вами один эксперимент. Вы находитесь в исследовательском центре на Квин-Сквер в лондонском районе Блумсбери. У этого квартала и дома долгая и богатая история. В одном из близлежащих домов на склоне лет лечился от своего «сумасшествия» король Георг III. Весной 1860 года здесь открыли «Национальный госпиталь для парализованных и эпилептиков». Дом под номером 24 на Квин-Сквер, сдававшийся за символическую цену 110 фунтов в год, стал первой в мире специализированной неврологической клиникой. Во время Первой Мировой войны, когда госпиталь был расширен, в его стенах прошли лечение 1200 матросов и солдат. Много позже, перестроенная после бомбардировок времен Битвы за Англию, эта клиника превратилась в свою следующую инкарнацию – национальный госпиталь неврологии и нейрохирургии.
Вы пришли сюда несколько десятилетий спустя. Добро пожаловать в лабораторию. Садитесь, пожалуйста, наденьте головной дисплей – сложные очки, подключенные к двум видеокамерам, расположенным в полутора метрах у вас за спиной. Через очки вы видите стереоскопическое изображение вашей спины и затылка[41] в режиме реального времени, то есть у вас возникает ощущение, что вы сидите за спиной у самого себя.
Вы способны чувствовать легкое постукивание пластиковым стержнем по груди, но при этом я
