Услышал.
Стоная, матерясь и при этом плача, перевернулся на живот.
— Руки в стороны! — продолжаю я.
Расставил. Ноги тоже, и даже без команды, видно опытный, не раз обыскивали, наверное. Звезду распятую изображает.
Прыгаю буквально ему на спину, приземляясь на колени.
Хекнул.
А что хочешь, во мне точно кило восемьдесят есть, если не больше, но вроде, уроду своим манёвром ничего больше не сломал.
— Тихо, не дёргайся, урод! — зло шепчу я. В душе то я спокоен, но всё равно детский организм на эту встряску по своему реагирует. Волнение унять сложно. Похлопал по карманам.
Так, точно! Вот же франт! Подмышкой наплечная кобура, а в ней… ну ничего себе, бандиты у нас живут. Глок, только, похоже, не боевой, а травмат. Что и требовалось доказать!
Так, лопатник достать и телефон. Ничё так аппарат, айфон последней модели, хорошо же блатные в наше время поживают, хотя не факт, что блатной. Так, торпеды со своим управляющим, а к кому они относятся, ещё предстоит выяснить.
Вроде, чистый.
— Лежи и не дёргайся! — командую я, досылая патрон в патронник. — Пулю тут же в шею получишь, а там, как повезёт, но больно будет, жуть. Уяснил? — спрашиваю я.
— Да! — стонет он.
А теперь, быстро хромаем на своём оружии массового поражения до мирно спящего бугая.
Тут уже надо аккуратнее действовать. Стрелять в это, мирно спящее чудо, ой как не хочется, а выводить из строя надо.
А что, если…
Аккуратно снимаю с него его же ремень, который поддерживал штанишки, вернее шорты. Жарко парню, но вот он, пускай и от верёвочного ремня, но не отказался.
Мне всё в тему.
Медленно, чтобы не разбудить бугая, перехватываем ему петлёй руки, аккуратно, но сильно, затягиваем узел.
О-о, начал морщиться во сне. Ну, ничего, ты главное не просыпайся, и подольше, а то калекой сделаю, с меня станется!
И так же аккуратно охлопываю ему карманы, до которых могу достать.
Чистый. Видно, если и была пушка, то в машине оставил, или просто так, в качестве пугала его использовали.
Пускай спит, болезный, а мы к третьему участнику этой драмы пока наведаемся, благо, далеко идти не надо, а то я что-то так быстро передвигаться устал и нога правая очень сильно болеть начала.
Стараюсь отвлечься.
Доковылял. В отрубе, и тут без вариантов.
С трудом перевернул тушу на живот, охлопал. Оружия нет. Завёл бугаю руки за спину и привязал за мизинцы шнурком от его же кроссовок, рука к руке.
Вроде, бесхитростная вязка, но вот освободиться очень трудно. Спи, дорогой, а мы начнём разбираться, кто это меня так сильно хотел.
Ну-ка, что нам щуплый скажет?
Ах ты, гадёныш, от боли сознание потерял! И не расспросишь же теперь! А если…
Пока относительно светло, со своего телефона, фоткаю всех троих. Не забываю при этом следить за дорогой. Увы, про Хайс и возможного водителя забывать нельзя! А теперь, эти не очень фотогеничные снимки по вацапу скидываем одному знакомому адвокату.
Иннокентий Карлович Вин. Да-да, именно та рожа, которая меня пыталась развести на бабло и на квартиру в этом городе. Но, в процессе общения и заключения договоров о продаже моей доли, пришлось познакомиться поближе. Скользкий тип, но правила игры знает и соблюдает, потому что жить хочет и хорошо жить, потому что за его работу очень солидно люди платят. У кого, конечно, деньги на это есть.
Смеркается.
Набираю знакомый номер.
Гудки. А, вот и ответ.
— Да, Андрей Андреевич, какие проблемы?
Без приветствия, и даже не здороваясь, спрашивает чел «на том конце провода».
— Это я бы, Карлович, у вас хотел узнать, что за проблемы? — отвечаю я. — Номер моей карты вы знаете. Жду лям в течение часа, нет — вызываю милицию со всеми последующими проблемами.
— Не понял? — строгий голос, — мы-то в чём виноваты? — спрашивает он.
— Вы мои сообщения по вацапу смотрели?
Он мне документы для согласования и ознакомления присылал, вот с того момента и висит его контакт у меня в вацапе.
— Секунду, посмотрю… — говорит он, — а пока в двух словах объясни мне, что там у тебя произошло. — Просит он.
А мне что, сложно?
Изложил, как мог. Что в магазин собрался, потом позаниматься на турничке, здоровье поправить. А тут дяди странные прицепились, причём, явно ещё от проходной краевой больницы следили за мной. Очень грубые дяди, пришлось с ними неправильно поступить. Сейчас отдыхают, а я, очень обиженный на всех, решил вначале ему позвонить, прежде чем тревожить дядей в уставных пиджаках.
Так ему и сказал.
— Это хорошо! Не стоит беспокоить внутренние органы, — смеётся, чем-то очень довольный, Карлович. — Как тебе такое предложение, Андрей Андреич, — пауза, видно с мыслями собирается, — твой лям в четыре превращается? Как тебе такое предложение?
Я даже опешил. Хорошо, что сидел на скамеечке. Всё равно тела отдыхают, и присмотр с моей стороны за ними минимален.
— И в чём подвох? — удивлённо спрашиваю я.
Вот чувствую, что он сейчас улыбается.
— Видишь ли, если я правильно понимаю ситуацию, то в этом наезде нашей вины нет. Это, так сказать, — помялся, — те, кто с моим нанимателем вместе дела ведёт, но явно плохо ведёт дела. С ним, насчёт тебя, всё было оговорено. Я уже твои фотки переслал, кому следует, а у них свои разборки, и нужен был только повод. А четыре миллиона — это очень серьёзный повод, или привлечение ментов. И этих субчиков я знаю. Мелкие сошки, но только работают на одну фирму, которая, думаю, в скором, очень скором времени, поменяет владельца. А четыре… — хмык в трубку, — вам половина, и нам половина.
— А вашу половину, ещё пополам? — смеюсь я в ответ.
— Правильно понимаешь, ведь я сам заниматься этим не буду. Скинь адрес, где ты сейчас. Мои мальчики, кому моя половина и ещё пополам пойдёт, займутся этим мусором, что
