— Тогда ещё и пакет! — решаюсь я. — Винишко сладенькое, дорогое и хорошее, а к нему закуски.
— Ох, ты и ловелас! Ты же еле на ногах стоишь, а всё туда же? — смеётся адвокат.
— Это для врача моего, — отвечаю честно я. — Я и так задержался, а так ещё больше придётся задерживаться. Я ей сейчас перезвоню и попрошу, чтобы кипишь из-за моего отсутствия не поднимали, и на поиски не шли. Но это будет стоить. Конфеты, кстати, подойдут.
— Понял. Заскочу по дороге. Есть тут у нас один гипермаркет, где эксклюзив можно прикупить. Значит, так, ребята уже выехали, они на гелике. Саня — он покрупнее, и весёлый. С ним трое. Саня с тобой останется, а остальные, что с ним прибудут, те твоих гавриков заберут.
— Про Хайс не забудьте! — напоминаю я.
— А я и не забыл! — смеётся в трубку Иннокентий Карлович. — В Хайс их и упакуют. За их дальнейшую судьбу не беспокойся, она тебя меньше всего должна волновать. Даю гарантию, что ты с ними уже никогда больше не увидишься.
Понятно. Зачистят. Но это уже не мои проблемы.
— Давай, не грусти. Я скоро! — и отключился.
А я сижу и думаю.
С щуплого я телефон и лопатник снял, а вот с остальных…
Но что-то не хочется мне вставать. Саня этот на гелике… тут всё может быть.
Я прикидывал и этак, и так. С другой стороны, адвокат ясно дал понять, что моё сообщение о нападении на меня ему просто в ёлочку. И для его нанимателя, в первую очередь. Видно, компаньона, нечистого на руку, прищучит и, причём, по жёсткому варианту. А потому, можно быть спокойным, относительно спокойным, всё-таки пара лямов евро это очень серьёзный вариант, который мне перечислили за активы отчима.
Стоп! А какую валюту Карлович имел в виду?
Во, дела! Посмотрим, как понял меня мой оппонент. А пока есть время, трубку в руку и звонок!
— Аллё! Зинаида Степановна, ко мне тут приехали, я задержусь на пару часиков? — не давая вставить слово, произношу я быстро в трубку.
— У тебя всё хорошо? — спрашивает она каким-то севшим голосом. — Тут с проходной звонили. Митрич сказал, что тебя спрашивали какие-то личности. Наш Миртич бывший милиционер, он шваль блатную за версту чует, а тут тебя спрашивают!
— Я буду иметь в виду, но я тут с друзьями. С меня марочное вино и конфеты!
— Ох! — наконец-то рассмеялась Степановна, — ты меня ещё на свидание пригласи, Казанова! Но на обещанный чай я согласна. Не задерживайся и будь на связи. Не будет тебя через два часа, начну названивать. Ждём!
Вот что значит хороший человек! И врач от бога, и отношение к пациентам отличное, и как женщина хороша, хоть и полновата немного. Не скажу про её личную жизнь, не интересовался, замужем ли она или нет, но вроде сплетен насчёт неё не слышал.
Сижу, лопатник щуплого рассматриваю, всё-таки трофей, как ни крути.
Открываем.
Карточки в сторону, даже отпечатки о футболку стираем. Что ещё?
Ого! Да парень крутым себя считал — столько бабла держал наличкой!
Ну, ничего себе навар! А может, это ему за меня заплатили?
Пять пятитысячных и двенадцать бумажек по тысяче.
И зачем столько с собой таскать? Может, с кого-то стряс? Всё может быть. В Хабаре, вообще-то, крабовские мазу держат, но и противовес им есть, но это я так, из своих воспоминаний говорю. Теперь самые страшные бандиты это менты, прокурорские и фсбэшники. Вот кто в основном кошмарит коммерсов. Ладно, отбрасываем эти мысли в сторону. Сколько там времени с момента звонка прошло? Почти пол часа, и ведь уже становится темно и за этой троицей наблюдать и следить сложней получается.
О! Вроде фары сверкнули и какой-то шум и хлопанье дверей автомобиля где-то там за домом. Ночь на дворе, по дороге за домами мало машин сейчас носится, слышимость отличная. Тихий старый двор…
Прошла пара минут. Тишина. Вот, на одних габаритах, появляется из-за дома что-то вроде джипа. Квадратный. Гелик, точно.
Транспорт остановился прямо посреди дороги и двора.
Сижу. Жду, что дальше будет.
— Андрей Андреевич, вы где? — раздался молодой, весёлый голос.
Ну, если ему идёт половина от половины Карловича, даже в рублях, я бы тоже таким весёлым был.
— Здесь я, Саня! — кричу я. — Нога болит, на скамейке, в сторону гаражей и забора больницы идите. Я тут у турника обосновался.
— Понял, идём!
Точно. Четыре фигуры. Габариты не хуже, чем у лежащих на земле амбалов. Вот же, встрял!
Рукоятка пистолета придаёт мне уверенности.
— Привет, Рэмбо!
Смеётся высокий парень, подходя и протягивая запросто мне руку.
Пожать или нет? Вот в чем вопрос!
Но протягиваю свою клешню и пожимаю аккуратно, в знак приветствия, руку этого Сани.
— Так! Вижу троицу. Обыскивал? — спрашивает он.
— Да. Вон того малого. — Отвечаю я быстро.
Саня окинул мою физиономию. Комаров море, я уже замучился отбиваться от них, заели, гады!
— Эта крыса всегда любила одеваться красиво и в модные вещи. — Говорит здоровяк. Окидывает меня взглядом. — Куртка точно подойдёт. Мы её в машине этих дурачков видели, когда водителя упаковывали. Держи!
Кидает он мне на колени ещё один лопатник и телефон.
— Твои трофеи. Как распорядиться — сам решишь. Их всё равно никто искать не будет, ты уж поверь.
— Грохнете? — устало спросил я.
— Зачем? — удивился Саня. — Сейчас не девяностые, да и смысла в этом нет. На счётчик их поставим. Деньги, машины с квартирами и коттеджами отберём. Сейчас на них такой висяк повесят, лет двадцать отрабатывать будут. Парни их на беседу забирают. А вот тебе переодеться бы. Сейчас Кеша подъедет, а то по ночам уже прохладно, а ты налегке. Пётро! — кричит он в сторону, — Куртку Щербатого из автобуса захвати, когда обратно пойдёте. Жора,
