– Но почему именно в этот полк?
– Да потому, что я являюсь шефом гусарского генерала Давыдова полка и по долгу службы могу навещать своих гусар когда захочу, не вызывая никакого подозрения ни у царедворцев, ни у дяди Николая Николаевича.
– Но неужели об этом вашем… – Лара замялась, подыскивая нужное слово.
– Вы хотите сказать, «menage a1 trois»[21]…
– Нет! – решительно возразила Лара. – Я хотела лишь спросить, неужели о вашем романе до сих пор никто не догадывается?
– Никто! – уверенно заявила великая княгиня. – В противном случае всезнающая графиня Клейнмихель всех бы уже об этом оповестила. Кроме моих близких, об этом не знает никто, – доверительно промолвила Ольга Александровна и, окинув Лару внимательным, изучающим взглядом, добавила: – Не знаю почему, но в вашем молчании я была почему-то уверена сразу.
– И вы не ошиблись, сестра Ольга. Ваша тайна уйдет со мной в могилу! – клятвенно обещала девушка.
В купе воцарилась торжественная тишина.
– Как я вам все-таки завидую, – прервав явно затянувшееся молчание, вдруг откровенно призналась Лара.
– Пока что завидовать мне нечему, – грустно покачала головой великая княгиня, – это я вам должна завидовать. Ведь вы скоро сможете не только увидеться со своим любимым, но и сделать ему счастье. Я же не могу себе этого позволить до тех пор, пока по рукам и ногам связана узами постылого брака. Сколько еще терпеть? Год? Или два? Я не знаю. Вся надежда на брата.
– Я тоже не знаю, – помрачнела вдруг Лара, – смогу я сделать счастье своему милому другу или нет?
– Что так? – удивленно воззрилась на девушку сестра Ольга.
– Сердцем чувствую, что не любит он меня так, как я его…
– Но с чего вы все это взяли? Ведь еще недавно вы твердили мне, что обручены с корнетом по любви.
– Не знаю, – глухо произнесла Лара, – сердце что-то щемит, нехорошее предчувствует.
– Расскажи мне, голубушка, обо всем. Не томите свое сердечко, – видя, что глаза девушки набухли слезами, Ольга Александровна по-матерински ласково привлекла ее к груди.
– Перво-наперво, – явно сдерживая слезы, начала перечислять свои подозрения Лара, – Аристарх не попрощался со мной перед отъездом в полк…
– Он не смог этого сделать по той простой причине, что сразу же после смотра, на котором я присутствовала как шеф полка, гусары погрузились в вагоны и отбыли к новому месту дислокации. Я сама успела попрощаться с офицерами и подарить икону Божьей Матери лишь в самый последний момент. Благо, что священная реликвия, которую я хотела вручить полку на торжественном ужине, была при мне. Так что не корнета вините в этом, а непредвиденные обстоятельства.
– А еще он письма мне долго не писал, – пожаловалась, словно маленькая девочка, Лара.
– И здесь, моя дорогая, ищите не вину, а новые, еще более непредвиденные обстоятельства, связанные с войной, – назидательно ответила сестра Ольга, ласково поглаживая девушку по головке.
– А в первом присланном мне с войны письме он даже не назвал меня, как раньше, – своей любимой и единственной, – сквозь слезы промолвила Лара и зашмыгала носом. Великая княгиня достала носовой платок и протянула девушке.
– И этому есть множество причин. Вы знаете, голубушка, война делает мужчину не только еще более смелым и мужественным, но и скупым на слова. После боя, я думаю, любому человеку не до изящной словесности и не до высоких чувств. Вот и выходят фронтовые письма такими грубоватыми и неотесанными, неприятно пахнущими кровью и порохом. Вы знаете, мне иногда самой кажется, что такие слова, как любовь, дружба, честь и совесть, из-за постоянного их употребления просто теряют свой истинный, великий смысл. Поэтому советую вам не омрачать вашу встречу своими подозрениями, а просто взглянуть ему в самые очи. Глаза не письма и не слова, в них ничего не утаишь от любящего сердца! Уж поверьте мне, голубушка.
Слушая эти правильные и поучительные советы, Лара постепенно приходила в себя. А с последними, обнадеживающими словами на румяном нежном личике сразу же высохли слезы, и вдохновленная мыслью о предстоящей встрече Лара доверчиво прильнула к сестре Ольге.
– Вы словно Божья Матерь возродили в моей метущейся душе прежнее доверие и любовь к дорогому мне человеку, – искренне проворковала Лара, пряча свое смущенное личико у нее на груди.
«Дай бог, чтобы у этой девочки все было хорошо», – подумала великая княгиня, перенося свою нерастраченную женскую и материнскую любовь на ставшую ей близкой беззащитную и чистую в своих помыслах девушку.
ГЛАВА ХVIII Северо-Западный фронт. Сентябрь 1914 г
1
Прибыв в Белосток, в штаб Северо-Западного фронта, Баташов, представившись командующему генералу Рузскому и генерал-квартирмейстеру Бонч-Бруевичу, вплотную занялся формированием и организацией работы КРО. Приходилось все начинать с нуля. Единственно, что без всякой волокиты предоставил для контрразведывательной службы Бонч-Бруевич, был небольшой двухэтажный особняк, принадлежавший перед войной городскому чиновнику, сбежавшему в Восточную Пруссию. Пройдясь по немногочисленным пустующим комнатам, Баташов нашел на втором этаже небольшую, но уютную комнату, выходящую окнами в небольшой скверик.
«Вот здесь и устрою себе кабинет, – удовлетворенно подумал он, – надо лишь переставить в угол стол да выписать у интендантов сейф».
Засучив рукава, генерал с трудом приподнял массивный дубовый стол и, крякнув, поставил его в углу. Перебрав несколько кресел, он выбрал себе одно, поудобнее, а остальные вместе со стульями придвинул к стенке…
– Ваше превосходительство! – раздался от двери чей-то удивленный и очень знакомый голос. – Зачем же вы утруждаете себя? Если надо здесь кое-что переставить, я тотчас солдат для этого пришлю.
Баташов поправил китель и только после этого обернулся.
В дверях стоял не кто иной, как Алексей Свиньин.
– Ваше превосходительство, поручик Свиньин представлен к вам генералом Бонч-Бруевичем в качестве адъютанта.
– Алеша, как я рад тебя видеть, – обрадованно воскликнул Баташов, направляясь к офицеру.
Трижды облобызав явно смутившегося поручика, генерал отстранил его от себя на длину вытянутой руки.
– Дай-ка я погляжу на тебя. Года еще не минуло с того знаменательного дня, как ты обручился с Лизонькой, а кажется, что прошла целая вечность. Да-а. Возмужал ты, братец, заматерел на войне. Вижу, поручика досрочно получил и Георгия
