– Я верил, что ты меня не подведешь, – удовлетворенно произнес Баташов, – прошу тебя держать меня в курсе дела, где бы я ни был, – добавил он.
– А что мне делать, если дело дойдет до явного предательства? – спросил Воеводин.
– Если у тебя в руках будут веские доказательства связи этого поручика с английским военным агентом, то постарайся взять его во время передачи документов. Такой финал может послужить хорошим предостережением начальству…
– И тогда меня за самовольство обязательно отправят в действующую армию, – удовлетворенно воскликнул штабс-капитан.
– Я не исключаю и такого исхода, – откровенно признался Баташов.
– Как говорится, «семь бед – один ответ», – махнул в сердцах рукой Воеводин, – только вы не забудьте за меня похлопотать.
– За этим дело не станет, – твердо пообещал Баташов и на прощание крепко, по-дружески пожал руку штабс-капитана.
Вскоре пути их разошлись. Штабс-капитан покатил на извозчике в сторону Обводного канала, где снимал квартиру, а Баташов, поймав «ваньку», направился домой, где его ждали к ужину супруга, дочь и будущая невестка.
«Что же мне ей сказать?» – думал он всю дорогу, но ничего не мог придумать.
– У тебя есть невестка? – спросил Баташов у извозчика.
– А как же, вашбродь! Ажно две, – обернулся тот.
– А сыновья дома?
– Нет, барин. Сынки-то в армии служат.
– И часто пишут?
– Да в год по письму.
– И что же бабы?
– А что бабы, ревуть иногда.
– И как же ты их успокаиваешь?
– Цыц, говорю!
– И все?
– Ну, бывает, и побью маненько. Но потом подарки накуплю, и они рады-радешеньки. А чтобы совсем их угомонить, рассказываю басни о том, что у служивых нет времени для писем, а какие и напишут, то, бывает, затеряются где. Вот так, барин, и воюем, – усмехнулся он.
«Мудрые слова», – подумал Баташов, одаривая извозчика рублевой ассигнацией.
ГЛАВА X Белгород – Петроград. Август – сентябрь 1914 г
1
Распрощавшись с родительским домом, пешком, кормясь лишь своей грамотностью, составляя для селян кому письмецо, кому прошение, от села к селу Денис добрался до Белгорода. Направляясь к вокзалу, он невольно прошел мимо пустующего летом училища, а оттуда ноги сами привели его к дому, где жил его однокашник и друг Кирилл.
Дениса так и подмывало зайти в знакомую хату, расспросить хозяев о житье-бытье, поговорить по душам с Кириллом. Но он не мог и не хотел предстать перед хорошими людьми таким, как был. В рваной рубахе и протертых на коленках почти до дыр штанах. Он боялся, что, увидев его таким, друг станет над ним насмехаться, бросаться камнями, что они уже не раз делали, встретив на улице побирушек.
– Вот тебе на! Дениска! А я смотрю в окно и гадаю, ты это или не ты! – воскликнул Кирилл, выбегая из дома. Раскинув в стороны руки, он кинулся обниматься.
– Да постой, ты, очумел, что ли? – с трудом вырвался из его крепких объятий Денис.
– Ты что, не рад встрече-то? – промолвил Кирилл обиженно, но, увидев, что тот стоит перед ним в самом жалком виде, в рваном платье да еще и на босу ногу, понял, что друг просто стесняется своего чуть ли не нищенского вида.
– Да ты не журись, – дружески полуобнял он Дениса, – ты же знаешь, что для меня внешний вид не самое главное. Да и одежонку кой-какую мы сейчас подыщем, – загадочно промолвил он и потянул друга за собой.
– Куда ты меня тащишь?
– Сейчас узнаешь.
Кирилл втолкнул Дениса в дверь. Развязав стоящий у порога мешок, он вынул из него ношенную, но еще приличную на вид рубашку, штаны, холщовый пиджак и раздолбанные, но целые еще башмаки.
– Вот, надевай! – приказал он.
– Тебя же отец за такое самовольство измордует, да и мне несдобровать, – испуганно промолвил Денис.
– Ничего, не впервой, – махнул он рукой, – слушай, а почему ты в таком неприглядном виде?
– Знаешь, а я из дома сбежал, – сразу помрачнев, ответил Денис и рассказал ему всю предысторию своего побега из дома. О том, как влюбился в деревенскую красавицу Дуню. Как дворецкий послал Дуняшу в услужение барчуку. Как барчук хотел позабавиться с ней. Как он вступился за честь девушки и одним ударом свалил обидчика на пол. Как в дело вмешался отец и надавал ему затрещин, которые он уже никак не мог перенести, и вот он здесь.
Увлеченные романтическим повествованием, ребята не заметили, как тихонько открылась дверь и в дом вошел отец Кирилла, Иван Спиридонович.
– Это кто тут из дома сбежал? – грозно промолвил он.
Мальчишки прыснули в разные стороны. Дениска к двери, а Кирилл в другую комнату и, открыв окно, сбежал на улицу.
Хозяин дома схватил пытающегося проскочить в дверь Дениску за ухо.
– От меня еще никто не уходил, – хвастливо промолвил он, – а ты еще вернешься домой, и тогда, ты меня знаешь, всыплю тебе по первое число, – пригрозил сыну.
– О-о! Да это наш старый знакомый, – удивился Иван Спиридонович, приглядевшись к нежданному гостю.
– Значит, сбежать от родителев решил? – грозно спросил он и, осмотрев Денискину одежонку, с сочувствием добавил: – Да, брат, нелегко-то без отцова присмотра.
От боли и несказанной обиды на отца у Дениски выступили на глазах слезы.
– Вижу, что осознал свою вину перед батькой, – благодушно промолвил хозяин и отпустил покрасневшее ухо.
– Ничего я не осознал, – глухо промолвил Денис, – я никогда его не прощу за то, что он поднял на меня руку.
– Ну, паря, рано тебе еще отца осуждать. Дал подзатыльник, знать, за дело.
– Пустите, я пойду, – попросил Денис, видя, что Иван Спиридонович специально заслонил собою дверь, чтобы не дать ему сбежать.
– Нет, паря! Я лучше запру тебя в чулане, а затем доложу околоточному, чтобы он до приезда твоего отца подержал тебя у себя в околотке. – Взглянув на разбросанные в беспорядке вещи, он понятливо хмыкнул. – Снимай-ка, паря, свои обноски и одевай это, – указал на вещи, вытащенные
