– Да, но они работали на тех, кто потом нас атаковал.
– А чем ты отличаешься? – Макарыч подкинул в огонь несколько веток сушняка. – С точки зрения АА, ты такой же супостат…
– Это я, уже успокоившись и сто раз все осмыслив, понимаю, – я тяжело вздохнул, – ребят жалко…
– Ребята, пусть земля им будет пухом, военные! Это их работа! Паршивую вещь скажу, но единственный, кто в ответе за их гибель, это ты, но ты тоже, можно сказать, действовал на упреждение, пытаясь обезопасить весь анклав.
– Это ты меня сейчас успокаиваешь или реабилитируешь передо мной самим?
– Понимай, как хочешь, – своим стеклянным взглядом Макарыч посмотрел на меня и снова уставился на разгорающийся огонь.
– Мне это надо переварить еще самому…
– Главное, самобичеванием не занимайся, ты все правильно сделал, просто современные реалии и неписаные законы нового мира внесли свои коррективы.
– Да уж… Для тебя, Макарыч, дело будет… первоочередное, займись плотно, как ее… эм… агентурной разведкой по анклавам и начинай прорабатывать, как ты называешь, оперативные планы по поводу Новой Земли. Не знаю, с Асланом, с луневскими контакты налаживай, но надо пресекать этот кильдым. Судя по радиоперехватам и периодическим истерикам по поводу налетов в пределах архипелага, новые пираты оборзели. Это наши земли, наши воды, мы там живем! Гадить нам под носом не позволю!
– Вот это другой разговор, – Макарыч чуть заметно улыбнулся и, подставляя кружку, добавил: – Давай-ка налей кипяточку…
К полудню «Кумач» встал на рейде в километре от берега, на траверзе от поселка, и я поручил Макарычу и Данилову заняться переселенцами, их доставкой на корабль и размещением. Вся наша группа, за исключением нескольких дозорных, которые углубились в лес по линии берега, также перебралась на борт «Кумача» посредством санитарного катера. К слову, хороший катер, Макарыч на него уже глаз положил, отремонтировать, вооружить и сделать патрульным катером береговой охраны… Дожили, теперь нам нужна и такая служба. Я не возражал, разве что Иваныч побурчал немного, но потом все же согласился с доводами безопасника.
В ожидании команды кока «экипажу ужинать» я сидел в каюте, рассматривая карту, где был отмечен приблизительный маршрут погибших разведчиков. Белых пятен хватало, точнее в тех местах после Волны, где наших сталкеров не было, да и от кого-либо мы тоже не получали топографической информации. После разговора с Макарычем я засунул подальше гордость, обиды… разве что чувство вины точило порядком. Однако посылать по маршруту самолет, как только представится возможность, я не передумал. Нужны были карты, нужна была информация по затопленным и не тронутым Волной населенным пунктам, пусть их там и по пальцам пересчитать. К слову, о таежных поселках… разные у них судьбы, а уж какие интересные судьбы у людей, которые в них проживали. Забавную историю мне как-то рассказал Михалыч, когда я засиделся с семейством у них на хуторе. Баба Поля со Светланой и детьми были в доме, а мы с Михалычем, уже изрядно приняв на грудь, сидели во дворе, разглядывая звезды и болтая о быте выживших…
– Про поселки да деревушки, что не совсем потонули, все ж не нужно забывать, вон и библиотеку какую привезли, – с козьей ножкой в зубах, что давно потухла, говорил Михалыч.
– Да что там брать, кроме возможных выживших, да и не факт, что захотят они свои родные места покидать. А библиотеки есть далеко не везде, как и школы…
– От чудак человек! Про Чилисино слыхал?
– Ну конечно! Там вроде руды всякие медные да золото в семидесятых нашли, верно?
– Верно-то оно верно, и поселок вроде большой отстроили, и школа-десятилетка, и больница, и клуб были! Даже котельная своя была, а просеку под ЛЭП аж на шестьсот километров пробили, да дорогу железную к самому БАМу, ага, даже ерапорт не ерапорт, а полоса была, только вот в сьмидисятых нашли, а в перястройку, прости оспади, – Михалыч перекрестился, – потеряли! Племяш-то мой бабу тамошнюю в жены взял, Нинку, ага… а у тестя евойного, значит, было еще трое братьев, один из тех братьев как-будто жулик, но не такой, не кровопивец, а так все государственну собственность расхищал, еще при заводе-то. Вообще мужик он солидный был, видал я его пару раз, в пижнаке всегда, с телефоном, и даже по этому телефону с кем-то на ихнем, на иностранном шпрехал, ага. Его так вроде и погоняли – «Паша-англичанин».
– На английском разговаривал?
– Ну вродь того, ага… И стали, значит, в том Чилисино постепенно обживаться и дружки его. И знаешь, и электричество опять появилось, и котельная заработала, и завод, который почти разворовали, вдруг ремонтировать начали. Кафе на басурманский манер в бывшем сельпо открыли, ага, котлеты жарили да промеж булок клали… Кругом асфальту накатали и это… – хмыкнул Михалыч, вспомнил про козью ножку, подкурил, и улыбнулся в усы, – ага, асфальту, значит, везде сделали и давай по тому асфальту на своих иномарках разъежжать… колеса жгут почем зря, газуют, да и соревнуются, кто сильней колеса пожгет да кривее проедет.
– Дрифт, – догадался я.
– Чаго? Да хрен их разберет… А машины-то красивые, блеску… – Михалыч картинно зажмурился и закрыл глаза рукой, – с виду так мильены стоють! Так вот англичанин этот возьми да захоти машину, как у этого, шпиена ихнего… тьфу ты, как же…
– Джеймса Бонда?
– Точно! Как у него, ага. Звонит он, значит, этим басурманам на завод, хочу, говорит, машину купить… Ну, те ответили, мол, куда доставить, – Михалыч сипло расхохотался. – Аха, а Пашка-то им и говорит: в Чилисино везите! Ну да, хде та Англия, хде тот Жемс Бонда и хде наше Чилисино. В обчем, не нашли оне на своих картах деревню и сказали, шо доставят только до Москвы али до Ленинграду. Но то не все, к этой машине прилагался специяльный слесарь, или как он там у них… ага, мол, заводить только он будет апосля доставки, иначе этой, как ее, а! Гарантии нет. И привезли же ему эту машину, и слесаря того, с двумя чумаданами всякой електроники… ну значит, слесарь все проверил, бензину налили, – Михалыч снова расхохотался, скрутил фигу выставил перед собой. – Хрен им по всей морде! В ентой машине кампутир бензин-то понюхал и говорит, мол – помои это, а не бензин! Даже не завелася машина.
– И что?
– А что, купили ребятки себе какую-то там перегонную паратуру, и значится, перегоняли бензин в бензин, только чистый шибко, вот на том бензине они все потом и ездили… А потом выборы, какой-то депутат аж из Москвы там оказался,
