– Макс! Что за борт? – я вернулся домой и выковырял из подсумка разгрузки радиостанцию, переключив ее на частоту форта.
– Эрик на посадку заходит, просил встретить с Макарычем и охраной…
– Понял, скоро буду! – ответил я, впрыгивая в одежду.
Наблюдая за моей суетой, Полина Андреевна только покачала головой и спросила:
– А завтрак? Я вот шанежек с творожком напекла…
– Поешь, – Света тоже проснулась, ей собираться на «Иртыш».
Вспомнив, о чем меня просил Юра, я переключился на «морпеховскую» частоту и вызвал его…
– Двадцать второй, одиннадцатому.
– В канале, – практически сразу, будто ждал, ответил Юра.
– Транспорт есть в форте свободный?
– Да, квадрик ГБР.
– Тогда седлай его и за мной, поедем к пасечникам.
– Понял, скоро буду.
– Уговорили, красноречивые, – сказал я, пройдя за занавеску, где начал громыхать умывальником, – пока кавалерия прискачет, успею позавтракать.
Шанежки действительно оказались волшебными, да и есть их лучше горячими и с холодным молоком.
– Постой, побрился бы, – Света вытерла мне щетину под носом полотенцем, когда я было подскочил, услышав приближающийся треск двигателя квадроцикла, – а то опять ускачешь сейчас на весь день.
– Ага, – я чмокнул Свету и вышел из-за стола. – Спасибо, Полина Андреевна, очень вкусно.
– Та на здоровье, лишь бы впрок, – улыбнулась она.
Быстро обувшись у двери, я перекинул ремешок планшета через шею, проверил наличие ТТ в кобуре на поясе и выскочил во двор.
До пасечников ехать почти десять километров по уже давно укатанной и пыльной грунтовке. Ехать в кузовке с установленным автомобильным сиденьем было вполне комфортно, разве что ПКМ, закрепленный на самодельном вертлюге и дугах, болтался и норовил то Юру по темени стволом, то меня прикладом приложить. Так и ехал, одной рукой держался за дугу, второй за приклад пулемёта, задрав ствол вверх. Выскочили из распадка на пологий склон, дальше вниз, к морю и новой ВПП мимо аккуратных домишек и пары длинных бараков.
Вроде и ехали быстро, наглотавшись пыли, а прибыли «к шапочному разбору», то есть Эрик уже что-то степенно выговаривал Максиму, Макарыч общался с каким-то мужиком в комбинезоне и с голым торсом, еще семеро сидели на свежеукатанной ВПП, а их окружали пятеро бойцов караульной роты. Юра заглушил двигатель, и мы пошли к самолету.
– …ну вот такая в общем ерунда, если у вас есть связь с тем поселком, то передайте, чтобы семьи не волновались, – теребя лямку комбинезона, попросил широкоплечий рыжий мужик лет пятидесяти, вообще весь рыжий, и короткостриженые волосы, и недельная щетина, и растительность на груди, плечах и спине.
– Связь есть, – я подошел и протянул руку Макарычу. – Ну и что у нас тут?
– Вот и Сергей Николаевич, – представил меня рыжему Макарыч. – А это беглые… эм… это представители МЧС от Ларионова.
– О как! – я немало удивился. – А вид чего такой, не представительный?
Мужик заметно погрустнел.
– Сергей Николаевич, – Макарыч снял очки, подышал на стекла, протер их носовым платком и снова надел, – видится мне, разговор долгий будет, так что предлагаю ко мне, на чай.
– Это я завсегда, что ж, история у вас, я так понимаю, не короткая, прогуляемся пешочком? Только надо вот Эрика и Максима с собой взять.
– Давайте, только с остальными надо решить.
– Тоже МЧСовцы? – уточнил я, кивнув на сидящих на земле людей.
– Не все, есть и военные, – ответил рыжий.
– Максим, Эрик! – подозвал я их. – Максим, ты пока размести людей у пасечников, ну как полагается, под оргпериод, и жду тебя у Макарыча.
– Понял.
– Ну как «птичка», Эрик?
– Великолепно! Только громко, – ответил Эрик.
– Пойдем, надо поговорить, – я показал рукой на тропу, что шла параллельно грунтовке к лесу.
Юра, оставив ребятам из ГБР их транспорт, пошел впереди, метрах в десяти, внимательно осматриваясь, ну и мы двинулись следом…
– Вот теперь в присутствии Сергея Николаевича можете рассказывать, кто вы, откуда… Не торопитесь и не волнуйтесь, дойдем до места, я распоряжусь, радио в поселок дадут, – Макарыч сложил руки за спиной и вышел чуть вперед.
– С чего начать, не знаю… – вздохнул рыжий.
– Я вам помогу, представьтесь дня начала, откуда, кем были до Волны и кем после.
– Я Алексей Петрович Козин… эм… а какой волны?
Мы с Макарычем переглянулись.
– Большой, очень большой, видите? – Макарыч показал рукой на остатки еще не убранного, высохшего поваленного леса в распадке.
– У нас только землетрясение было сильное, ну и Байкал ушел под землю…
– Байкала больше нет? – я даже остановился.
– Нет.
– И что там теперь?
– Каньон и дальше на север, аж до Ленска разлом появился… Солнце жарит, сушь стоит такая, что лес высох весь, только у рек, каких-то новых рек и больших озер кое-что осталось.
– Так, сейчас опять все в кучу свалите, Алексей Петрович, – прервал рыжего Макарыч, – давайте по порядку… дальше, откуда вы и кем вы работали?
– Из Якутска, служил в МЧС, подполковник ВВС в запасе.
– А на чем летали? – уточнил Макарыч.
– Ми-24 – это в армии, а в МЧС на Ми-8.
– И «за речкой» были?
– Был, – лаконично ответил Козин и оглянулся на то, как его товарищей повели к длинному щитовому бараку.
– Не переживайте, всех накормят, предоставят койко-место.
– Эрик… он сказал, что нам тут могут помочь, что вы нуждаетесь в специалистах…
– Я же говорю, не переживайте, Эрик все правильно сказал, – ответил я, – просто у нас есть некие правила, имеющие под собой веские основания. Итак, дальше?
– После первых толчков, я как раз в дежурном экипаже был, уже в ночь получили указание подняться в воздух и совершить вылет за пострадавшими… генералы наши под Алданом оленя били, браконьерили в общем. Баки подвесили, полетели, а там забирать некого – вода кругом, а обратно вернуться, уже горючки нет, пошли южнее к горизонту, где землю видно, сухие сели в Витимском заповеднике, а дальше… – Козин вздохнул. – Месяца полтора скитались, из экипажа только я да Егор – парамедик выжил… Штурмана косолапый поломал, а двое спасателей ушли за водой и не вернулись. Два дня их ждали, а потом на юг шли, вышли на военных и от них уже узнали, что все – хана всему. Ну, меня с Егором сразу прибрали в то, что осталось от авиационной группы Сибирского регионального центра МЧС. Сначала вроде порядок был, а потом, как стало все высыхать, стали заканчиваться консервы и прочее со складов, то началось.
– Что началось?
– Беспорядки… люди шли к военным, как единственным на то время представителям власти, пока людей было мало, всем всего хватало, относительный порядок был, но люди шли и шли, военные с трудом уже справлялись, а потом ввели режим ЧС – и всё. Я то Ларионова еще по Афгану знаю – танкист-дуболом, закрутил, в общем, гайки он, но порядок все равно был так, видимость одна. А с климатом все хуже и хуже, еды все меньше и меньше, несмотря на пару складов росрезерва, которые Ларионов объявил неприкосновенным стратегическим запасом… Тут Ларионова и осенило идеей восстановления страны, того, что от
