– Помнится, в бытность свою командира БЧ-4, когда стояли в ремонте, пришлось в Дальзаводе пообщаться с одним дедом, который был весь из себя заслуженный, герой труда и ветеран, так он рассказывал, что япошки на своих подводных лодках в качестве вспомогательных и резервных двигателей используют двигатели Стерлинга…
– И что это за зверь? – уточнил я, разобравшись с тушеной картошкой и придвинув к себе тарелку с овощным салатом.
– Двигатель внешнего сгорания, если в двух словах.
– Да я тоже что-то такое помню, – выплыл из каких-то своих мыслей Саша, – читал я про это.
– Я тебе наброски подготовлю с описанием, думаю, разберёшься, – сказал Иваныч, – а там уж экспериментируй.
– Послезавтра совещание оперативной группы, – наклонился я к Иванычу, – твое присутствие обязательно, не планируй ничего.
– Договорились, – тихо ответил он, – мне и тут, у стенки, есть чем заняться… Студенты ждут лекций, да и у двоих на судовождение надо экзамены принять.
– Вот и хорошо.
– Ладно, вечером увидимся, – Света чмокнула меня в щеку, – расплатишься за девочек?
– Конечно.
Продолжая что-то бурно обсуждать, Света и Алена направились в сторону «Иртыша».
– Я после обеда к отцу Андрею хочу прогуляться, составишь компанию? – спросил я Иваныча, при этом провожая взглядом Светлану.
– Пешком не пойду! И на велике тоже не поеду! – категорично заявил Иваныч. – Хотя с удовольствием поручкался бы с этим правильным сектантом.
– Береговая охрана может подбросить, – ответил я и кивнул на швартующуюся «Аврору», – а там, по западному склону от створного знака идти минут десять, и склон не крутой.
– Тогда согласен!
«Аврора» на среднем ходу двигалась вдоль берега, я, Иваныч и Юра расположились на открытом мостике, прячась от палящего солнца под брезентовым навесом. Я обратил внимание на то, как сильно сократился экипаж нашего бывшего флагмана… капитан – бывший таможенник из Находки, совсем молодой парень двадцати пяти лет, но весьма суровый и ответственный; один моторист, но он прикомандированный, перемещается по нашему флоту согласно графику дежурств, он из Сашиной команды; боцман с помощником и отделение бойцов из форта, тоже дежурят в береговой охране сменами. Вооружение «Авроры» тоже немного изменилось – на баке и на юте лишь крупнокалиберные пулеметы, а на открытом мостике в оружейном ящике, на котором мы втроём расселись, лежит РПГ-7 с боекомплектом.
Как только обогнули Южный мыс, сразу показался скалистый пологий берег очень маленькой бухты. Там была суета – строилась площадка нового угольного терминала, так уже без моего участия решили мужики на совещании, и правильно, место здесь удаленное от жилья, берег открытый и бухточка, хоть и маленькая, но глубокая.
– Иван Иваныч! – высунулся в иллюминатор капитан. – А вы оттуда как потом возвращаться планируете? У меня следующий раз обхода острова не будет, пойду забирать с учений артиллеристов.
– Доберемся как-нибудь, – ответил я за Иваныча.
– Ну добро…
На небольшом плавучем пирсе у западного створного знака спустя час пути нас встретил один из двух наблюдателей с НП. Юра с ним поздоровался, перекинулся парой фраз, и мы потопали по тропе, серпантином поднимающейся по крутому склону. Я обратил внимание, что почти весь бурелом и сухие стволы по склону вычищены, наверху сопки лебедка, с помощью которой и поднимали спиленные деревья.
– Старые деревья почти все высохли, – прокомментировал Юра картину вырубки, – молодые кое-как приспособились к новому климату.
– Да и в целом растительность изменяется, – я остановился отдышаться, крутоват подъем, – больше кустов, травы и цветов каких-то, доселе неизвестных… Хорошо, что у нас тут еще влажность более-менее, те летуны, что от Ларионова дезертировали, слыхал, что рассказывали?
– Ага, – кивнул Юра.
– Ну вот, нам тут еще грех жаловаться, с климатом считай подфартило.
– Не, мужики, погодите, – Иваныч присел на толстый пень у тропы, снял тельняшку и утер пот на лице, – куда вы разогнались-то?
– Иваныч, да немного осталось, метров двести.
– Иди ты, Юра… это ты у нас спецназ, а я человек старый, в задницу раненный, так что погодьте, дайте отдышаться… Что-то мы прям как паломники на эту, как ее, а! Голгофу, во.
– Ну так и не простых людей идем проведывать, – улыбнулся я, положил планшет на землю, присел рядом с Иванычем и протянул ему фляжку.
– Придумал, – Иваныч кивком поблагодарил за живительную влагу, – выпрошу у Михалыча коняку, Саша мне двуколочку смастерит, и буду я первым извозчиком на Сахарном… озолочусь!
– Опоздал, Иван Иванович, – Юра повернулся к нам спиной, достал из подсумка маленький китайский бинокль и осмотрел горизонт на западе, – тебя пасечники опередили, слышал я, что артель перевозчиков у них уже собралась, а Саше заказали два фургона изготовить семиметровых, вот как надо, а ты двуколочку… Так, Николаич, глянь, похоже, Аслана буксир.
Юра передал мне бинокль, и я стал рассматривать судно на горизонте.
– Да, вроде его.
– К нам? – поинтересовался Иваныч.
– Вероятно, он собирался за семейством своим… Что, отдышался? Пошли?
– Пошли, – Иваныч скрутил тельняшку в «колбасу» и повесил себе на шею.
Поднявшись наконец на вершину сопки, по широкой, утоптанной тропе мы прошли через лес еще с полчаса, наслаждаясь тенью, и вышли к…
– Комсомольская стройка! – поразился Иваныч, подсказав мне слово, которым можно описать увиденное.
В широкой седловине на несколько гектаров, вокруг двух больших армейских палаток, как муравьи трудились люди. Уже угадывались очертания спланированных улиц, были видны несколько срубов по два-три венца, штабеля леса, люди таскали бревна, пилили, строгали и рубили лесины, распускали их на доски, отовсюду доносился шум стройки, голоса, дымили костры, у которых суетились женщины…
– А где отца Андрея найти? – поинтересовался я у группы мужиков, что обдирали кору с бревен на окраине новой Слободы.
– А вон там, – загорелый как негр парень, на котором из одежды были только кожаные сандалии и выцветшие семейные трусы, указал на группу людей слева, где в наскоро установленном тесном загоне толкались боками коровы, лошади, овцы и козы.
– Спасибо.
В ответ парень кивнул и продолжил снимать кору с бревна остро отточенной штыковой лопатой.
– Бог в помощь! – громко сказал я, когда мы подошли к столу под навесом, все было изготовлено из нестроганых разнокалиберных досок, а на столе, прижатый камешками, лежал кусок обоев, на котором угадывался весьма неплохо нарисованный «генеральный план застройки».
– Сергей Николаевич! Иван Иванович! – отец Андрей, обернувшись, широко раскинул руки и пошел к нам навстречу.
– Масштабно! – поздоровавшись с отцом Андреем, я кивнул на рисунок на столе.
– А как иначе, Сергей Николаевич? Мы ведь, храни вас Господь, теперь тут навсегда, и детям нашим, и внукам, и правнукам должны почин такой наметить, чтобы им жить хотелось, чтобы земля родная под ногами и чтобы уют в доме.
– Согласен, ну что, отдохнете от трудов праведных, уделите немного времени?
– А пойдемте вон в палатку, там и чаю попьем, там и ваш Антон Васильевич и Федор Михалыч сейчас.
– В тенёк это хорошо, – обливаясь потом, ответил Иваныч.
Прокурор
