«Призрак» находился в каюте капитана, где было моё логово. За последние четыре дня я его так ни разу и не использовал.
Так вот, разведчик указал в темноте приближающийся небольшой самолётик, который уже стал притормаживать двигателями. Да и без средств поддержки, визуально мы видели появившуюся темную тень над нами и неяркие всполохи в дюзах моторов, когда самолёт завис и стал садиться.
Рядовой Айра, стоявший на часах, включил прожектор, осветив посадочную площадку, точнее, место рядом с «Бебутом», так что Доусон спокойно посадил аппарат, хотя подсветка ему и не требовалась с тем оборудованием, что я оснастил самолёт. Как только свист мотора стал стихать, дверцы самолётика разом распахнулись и на песок спрыгнули двое. Оба были в комбезах. Неизвестный боец с нашивками рядового явно выполнял роль охраны, а вот другого я сразу узнал — это был взводный. Клим, когда мы беседовали, переслал мне на нейросеть сохранённую запись под протокол разговора с лейтенантом, так что как он выглядит, я знал отлично. Думаю, и Доусон отвез лейтенанту запись наших разговоров с Климом, более чем уверен, что Айронс сделал запись специально для взводного. По-другому и быть не могло.
Сблизившись, мы стали с интересом изучать друг друга. Тут лейтенант меня удивил, первым протянув руку. После крепкого рукопожатия взводный снова удивил меня. Отдав честь, он уставным тоном произнёс:
— Лейтенант Рошкен, командир третьего взвода второй роты отдельного разведбата Второго флота, господин флаг-полковник. В данный момент вынужден с остатками своего подразделения выживать в условиях агрессивной среды неизвестной планеты. Прошу вас оказать помощь в лечении и эвакуации солдат подчинённого мне подразделения. Также прошу принять моё подразделение под свою руку.
Было понятно, что лейтенант пишет под протокол, поэтому я тоже вытянулся, включив свою запись при первых словах взводного, и когда он закончил, ответил:
— Я понял ваши проблемы, лейтенант, и по мере сил и возможностей помогу. Согласно уставу флота принять подчиненное вам подразделение под командование я не могу, но могу временно принять под своё командование вас. Лейтенант Рошкен, с этой минуты вы переходите под моё командование.
Ну всё, официоз закончен, теперь можно выслушать жалобы летёхи. Было видно, что он устал в одиночку тянуть лямку и обнадёживать своих людей, что помощь скоро придёт. А тут такая возможность скинуть бремя ответственности на другого. Ход его мыслей для меня не стал неожиданностью, да и видно, он меня просчитал, так как лицо его было за всё время разговора невозмутимым. Лейтенант понимал, что взводом я командовать не возьмусь, не по чину мне это, был бы батальон, а так… То есть я командовал Рошкеном, а он своими людьми. Стандартная командная лесенка в армии и во флоте.
— Разрешите доложить, господин флаг-полковник, в чём остро нуждаются подчиненные мне солдаты?
— Чуть позже доложите, — ответил я и тут же добавил: — Без чинов. Пройдем, лейтенант, к медмашине, там столики установлены, поедим, а то я проголодался, там и выслушаю ваши проблемы.
— Хорошо, нур, — уже спокойным тоном ответил Рошкен, — но со мной прибыли четверо, которым требуется медпомощь. Самых покалеченных привёз, даже одного парализованного.
— Рядового Ольсена?
— Так точно. Сержант доложил? — проявил осведомлённость взводный.
Сам сержант и Линч находились у самолёта и помогали выбраться из салона пассажирам, а также готовили носилки, чтобы вытащить и отнести к реаниматору парализованного солдата.
— Он, — подтвердил я. — Ладно, значит так, сейчас сержант организует доставку рядового в санитарную машину, капрал Линч вас, лейтенант, и других прибывших с вами проводит к нашей кухне и накормит. Пока вы принимаете пищу, я позабочусь о рядовом. Кстати, что у вас с рукой, локоть плохо гнётся?
— Да, нур, повредил при падении.
— Ничего, подлечим, — обнадёжил я Рошкена.
— Господин лейтенант, попрошу следовать за мной, — сказал подошедший Линч и повёл взводного и других пассажиров к медмашине, где у нас был пищевой синтезатор, а я остался у самолёта, наблюдая, как прибывший с Рошкеном солдат и Доусон помогают сержанту вытащить из салона парализованного бойца. Наконец парня вытащили и положили на носилки. Встретившись с его горящим взглядом, в котором так и светилась надежда, я улыбнулся и сказал:
— Не волнуйся, через сутки будешь ходить на своих двоих. — После чего повернулся к Климу и скомандовал: — Давай его к машине, я пока реаниматор подготовлю.
Пока Доусон и неизвестный мне солдат несли носилки к медмашине, я уже поднимался по лестнице и проходил процедуру очистки в переходной камере. Когда я торопливо проходил мимо импровизированной столовой под открытым небом, где главенствовал Линч, работая за официанта и доставляя от синтезатора заказанные вкусности, то успел окинуть взглядом других пассажиров, что прибыли со взводным.
Первый же взгляд дал понять, что, как и договаривались с Доусоном, он привез с собой самых покалеченных, тех, кто висел на подразделении тяжёлым грузом. Анализ показал, что мне на восстановление всех этих раненых понадобится больше двух месяцев, не меньше. Реаниматор у меня один. Благо это можно было делать во время движения.
У одного не было обеих рук, и Линч в данный момент начал кормить его с ложечки, у другого отсутствовали правая нога и рука, и он пользовался протезом и палкой-костылем. Про Ольсена я уже сказал, но в салоне оставался ещё один десантник, тот, что лишился обеих ног.
Самое забавное, что выращивание новых конечностей гораздо более затратная по времени и препаратам процедура, чем восстановление позвоночника.
В это время в медбокс внесли носилки с Ольсеном, так как логичнее прогнать первыми самых легкораненых, чтобы быстрее ввести их в строй. Было видно, что на Ольсена и неизвестного рядового произвела впечатление оснастка кузова, как всё тут сделано. Но я не дал им глазеть, а велел сразу же снять с Ольсена одежду и положить его в капсулу реаниматора. Как только восстановление было запущенно, я задумчиво посмотрел на неизвестного солдата, которого, оказывается, звали Сун, рядовой Сун, и велел ему лезть в одну из лечебных капсул. Нужно было и ему поднять иммунитет и убрать хвори.
После всех процедур, оставив в двух капсулах пациентов, я вышел из бокса и присоединился к обедавшим десантникам. Действительно что-то есть захотелось. Да и со взводным пора нормально поговорить. Пообщаться, так
