Конечно, не все из них дожили до этих дней. Рон, мой первый сын, которому я установил ту самую древнюю пилотскую нейросеть, был моим ярым последователем и активным сталкером корпорации. Он сгорел на орбите одной из планет, спасая транспорт с исследователями. Он поставил свой крейсер на пути трёх торпед пиратов, спасая жизни трёхсот человек. Сам он погиб, но люди выжили. Я знал своего сына как никто другой, он не мог по-другому поступить. Ещё в шестнадцать лет он сбежал из-под опеки матери и присоединился к моим исследованиям, побывав с нами на десятке планет. После этого учеба в специализированной военной академии, служба на флоте, а потом переход в мою корпорацию… Жорин так и не простила мне до самой своей смерти гибель Рона.
Разъяренные после гибели командира экипажи остальных боевых кораблей просто разнесли ордер пиратов, уничтожая их корабли и спасательные капсулы. Пленных не брали. После этого последовал рейд нашей наемной эскадры «Перун», которая к этому времени переросла во флот, в центр пиратских краёв, и произошло уничтожение всей бандитской инфраструктуры. Бои тогда шли страшные, «Перун» потерял треть своих кораблей, а это порядка двухсот единиц. Но был очищен большой участок космоса, и мне в лен перешли две прекрасные планеты.
Александра жива и сейчас, она уже старушка, живёт в окружении родных на Насилии, у неё там свой тропический островок, куда её дети и внуки присылают своих детей и внуков на летние каникулы. Она счастлива.
Сестра Анна пропала сто восемьдесят три года назад. Круизный лайнер вышел в рейс и пропал. Поиски так ничего и не дали. У неё остался сын, о котором я заботился, и внуки. Младшая сестра Ольга жива до сих пор. Она одна из самых известных врачей империи, находится на пенсии и также живет на Насилии.
Я достиг всего того, что хотел, и передал своим потомкам то, что скопил за всё это время. Ухожу… Вернее, улетаю я удовлетворённым и умиротворённым, это самые правильные определения того состояния, в котором я последнее время пребываю. Я всё, что мог, сделал, осталось то, что я оставил для себя, для души. Мне это действительно надо, потому что я не олигарх и не дворянин, про которого знает всё Содружество, а всё тот же поисковик, просто балдеющий от этой работы.
Некоторые спросят, почему я пожил всего триста семьдесят шесть лет вместо пятисот, а то и пятисот пятидесяти с возможностью омоложения. Ведь один укол, и старость отодвигается примерно на сто лет, в зависимости от иммунитета пациента. В том-то и дело, у меня полная несовместимость с препаратом омоложения, так что все эти годы я продержался только на нейросети Древних, но и она не может продлить жизнь вечно, и подошло моё время. По словам лучших врачей Содружества, мне осталось не больше десяти — пятнадцати лет.
Расстраивало меня не это, а совсем другое. Мой геном оказался на удивление живуч. Все мои потомки страдают этим недугом, полной несовместимостью с препаратом омоложения. Большая часть моих детей и внуков живы только из-за нейросетей Древних, что поддерживают их жизни. За всё время поисков их было найдено достаточное количество, хоть такой шанс прожить лишнюю сотню лет для моих близких.
— Входим в атмосферу, деда, держись, — весело проговорила Солнышко.
Она вообще была концентратором оптимизма. В её присутствии мне становилось легче и плохие мысли как-то незаметно улетучивались. А причины для этих мыслей были. Я всё ещё держал руку на пульсе и был в курсе самых последних данных дальней разведки, и они меня не радовали. Арахниды вернулись. Последние пятьдесят лет стычки в приграничных зонах стали обычным делом.
На церемонии встречи мне стало плохо от выпитого, поэтому один из моих внуков, адмирал в отставке Антон Кремнев, мой полный тёзка, поддерживая за локоть, отвёл меня в кабинет.
Как только двери закрылись, я стряхнул его руку и, пройдя к столу уверенным шагом, показал ему на кресло перед столом.
— Садись, — велел я.
— Я так и думал, что с пяти бокалов лийского тебя не может развести. Что-то случилось, дед? — внимательно посмотрел на меня внук, усаживаясь в кресло.
— Я своих потомков люблю. Но на старости лет они такие прилипчивые. Вот две дочки никак не отходили. А мне требовалось поговорить с тобой, — ответил я и присел во главе стола, доставая из шкатулки сигару и откусывая кончик.
— Тебе нельзя. Врачи запретили.
— Их тут нет, — развел я руками. — Но позвал я тебя не для этого. Антон, ты знаешь, что творится во Вселенной. Скоро вспыхнет война с архами, в которой не будет победителей. Вспомни про те Н-пушки, о которых уже ходят слухи. Сколько уже найдено кораблей без экипажей с одним пеплом на борту. Это всё разведка боем… Скоро нарыв лопнет, ты это понимаешь… Когда я получил «Дочу», то ко мне попали сведения о базе Древних. Тайной… Я не раз посещал её… Она может вместить до восемнадцати тысяч человек… Она пока законсервирована, за ней следил твой отец, Рон, до своей гибели, потом эта работа перешла мне, пока были силы. На базе десять тысяч криокамер, которые могут автономно работать до пятисот лет… Воспользуйтесь этой базой, укройтесь всей семьёй и большей частью подчиненных нам людей из корпораций и компаний. Бери самых лучших людей, тех, кто пригодится в будущем, специалистов. Я не знаю, сколько осталось до начала войны, но тебе лучше поторопиться, не думаю, что осталось много времени. Лови файл с координатами и кодами к базе… Там есть полное описание, разберёшься… Антон, я надеюсь на тебя… Спаси моих потомков и своих родственников!.. Сам понимаешь, я этого сделать уже не могу, годы не те, так что всё это теперь на тебе.
