До первого моста мы добрались нормально. И вот первая неожиданность: тот был изрядно разворочен, и там шли восстановительные работы. Даже сейчас, ночью. Похоже, авиация поработала. Фадеев, который подходил ближе, укрываясь прибрежным кустарником, смог рассмотреть всё достаточно подробно. Там вовсю использовали прожекторы. Но гасили их, если слышался шум авиационных моторов.
Мы опять же собрались в кают-компании. Фадеев доложил, что трёх пролётов как не бывало, четвёртый едва держится, да и один бык повреждён, а у моста стоит какое-то судно, но какое, он не понял, не различить в темноте. Оно в полосу света от моста не попадало. Только и смог рассмотреть тёмную массу.
— Похоже, тут бомбардировщики поработали.
Подошедший Волк положил голову мне на колено и слегка боднул лбом. Мол, чего сидишь? Гладь.
— Так, разведку провели, теперь нужно искать место для дневной стоянки.
— Командир, — обратился мичман, — с этим я могу помочь. В том месте, откуда я наблюдал за мостом, имеется подобие лагуны. Проверял, глубина подходящая, больше трёх метров. Если потесниться, то все встанем.
— Нас с моста увидят?
— Верхушки мачт если только разглядеть можно будет. Но они у нас деревьями хорошо замаскированы. А вокруг лагуны лес растёт, встанем, как стояли там. Вольёмся, как ты говоришь, в берег.
— Угу. Всё же нужно самому посмотреть… Вахтенный!
На мой окрик в кают-компанию заглянул Игорь.
— Чего?
— Шлюпку малую спусти и вёсла приготовь.
— Есть.
Изучать место мы отправились с Лазаревым, Игорь на вёслах. Лагуна была отличная, грузик на верёвочке показывал, что глубина подходящая. Так что мы вернулись обратно и направились к стоянке уже все вместе. Сперва баржу загнали, причём так, чтобы аппарель можно на берег спустить. Правда, он тут не очень удобный. Обрывистый, глинистый, но широкий. Потом буксир встал между кормой баржи и правым мысом. И к их бортам причалили оба катера, закрывая нас от глаз с противоположного берега и с Дона. До утра мы обновляли маскировку и, удовлетворённые проделанной работой, отправились спать.
— Саша, проснись. — Я почувствовал, как меня трясут.
Будить меня пришёл дед, он сейчас вахтенный.
— Что, уже двенадцать? — открыл я глаза и широко зевнул.
— Да. Юра ждёт. Мотоцикл твой спустили на берег и подняли на склон. В лесу стоит, его там часовой охраняет из бойцов с баржи. Ты куда собрался-то с нашим боцманом?
— Нужен язык и при возможности изыщу людей для команд. Есть пара идей, — садясь на кровати, объяснил я.
Дед не уходил, пока я занимался утренними процедурами.
— Мотоцикл — это хорошо, но пуля быстрее, поэтому не торопись и каждое дело сначала тщательно обдумывай.
— Я так и делаю, деда, ты же знаешь.
— Знаю, но напомнить никогда не помешает. Командовать группой кораблей, да ещё пятью десятками людей не просто.
— Деда, ты разве забыл? Я же Адмирал. Не волнуйся.
Я надел свой ставший форменным чёрный технический комбинезон, пояс с подсумками и кобурой пистолета, наплечные ремни которого были от немецкой сбруи. Винтовку не взял, пусть пока в каюте в шкафу постоит.
Мы прошли в кают-компанию. Народу там было не так и много, все из моей команды и три девушки-медички. Мы вообще старались никак себя не демаскировать, даже дымом из трубы камбуза, поэтому завтрак и обед приготовили ещё ночью, но и тёплый он отлично пошёл. Борщ чуть подогрели с помощью лучин. Так что мы с Юрой быстро поели и, попив чаю, направились на берег. Я лишь снова в свою каюту зашёл, передумал, двух автоматов мало. Винтовку лучше взять и пару гранат. Потом отдал несколько распоряжений Лазареву, он за старшего оставался, и, пробежав по сходням на берег, направился к мотоциклу. А распоряжения были обычными: себя не демаскировать, если через двое суток не вернёмся, это крайний срок, уходить к нашим. Командование переходит Лазареву.
Юрка ждал у мотоцикла. Из всех наличных людей под моим началом он единственный был худ и мало весил, при этом я знал, чего он стоит. После той езды со старшиной я зарёкся возить кого за спиной сильно тяжелее себя. А Юра если и был тяжелее, то килограмм на пять, не более. Он был одет так же, как я, разве что голова не покрыта, на поясе подсумки с магазинами к МП, который у него на плече висел. В отличие от меня у него сбруя полностью была немецкой, не переделанной. Насколько я знал, у него ещё был вальтер в кармане, и на поясе висел нож. Гранат не было, он их, откровенно говоря, опасался и не носил.
— Едем? — спросил Юра, когда я подошёл.
— Не едем, а толкаем. До опушки. Двинули.
Мотоцикл действительно был лёгкий, без труда шёл даже по мягкому лесному грунту с нашими с Юрой совместными усилиями. До опушки оказалось далеко, около километра. Там уже вилась полевая дорога, а слева вдали была видна насыпь железной дороги. Глянув в бинокль, я рассмотрел патруль из двух солдат, которые неторопливо шли по колее. Ну да, партизаны хорошо работают, рвут мосты вместе с чугункой и составами с огоньком. В прямом и переносном смысле. В моей истории партизаны так работать начали к сорок третьему, в сорок втором тише было, а сейчас воюют так, что только дым стоит, настоящую рельсовую войну ведут. Насчёт местных партизан ничего не скажу, не знаю даже, есть ли они на этих недавно захваченных территориях, но в других местах немцам уже сейчас кисло.
Как только мы прислонили мотоцикл к одному из деревьев, Юра тут же снял фляжку с пояса и жадно к ней присосался. Пришлось указать на это:
— Юр, я тебя для чего взял? Чтобы ты носом во все стороны крутил. Ты, как охранник, должен видеть всё вокруг, оружие наготове держать. А ты? Всё бросил, ни на что не смотришь, воду хлещешь. Даже справляя нужду, ты должен смотреть по сторонам и оружие наготове держать. Якши?
— Понял-понял, извини, больше не повторится.
— Надеюсь. Давай понаблюдай, а я ещё раз на карту гляну.
Недовольно бурча, я достал карту из планшета и,
