Да тут и не ошибёшься: мост рядом, а он железобетонный ориентир. Однако я смотрел не на насыпь с рельсами, а в сторону крыш хат небольшой деревеньки, скрытой от нас яблоневыми садами. Ну да, так и есть, километра три до неё. Объехать можно по полевой дороге, дальше были поля, переходящие в местные степи, по ним и поедем.
Фуражку я сменил на немецкий мотоциклетный шлем с очками, у Юры был такой же, мы оседлали нашего двухколёсного коня и, выехав из леса, покатили по полевой дороге в сторону от деревни. На перекрёстке свернули, чтобы обогнуть деревню. Пару раз деревенские попадались, но мы их не заинтересовали, ну едут два малорослых худых немца в бесформенных чёрных комбинезонах и едут. Проверку на местных мы выдержали, что не могло не радовать, так что я только прибавил газу и на пятидесяти километрах в час уходил всё дальше и дальше от Дона.
Уехать от деревни успели километров на семь, когда я понял, что скоро нам предстоит более серьёзная проверка. На бывших хозяевах этого средства передвижения, солдатах вермахта. И что фигово, стрелять нельзя, вблизи дорога, и там было движение. Ничего, подаренный наган всё так же со мной.
Мы ехали по дороге и, когда проезжали неохраняемую дамбу, слева на небольшом песчаном пляже увидели четырёх немцев и «опель-кадет». На берегу горел костёр, похоже, обед готовят, котёл только с огня сняли. На берегу два офицера, не разгляжу при движении, в каких званиях, и двое рядовых вроде, что и суетились по хозяйству — один у костра, другой готовил стол, расстелив на песке скатерть. Именно он и рванул по берегу в нашу сторону, махая руками. Что ему было нужно, непонятно, но, судя по веселью офицеров, они ожидали увидеть цирк. Немец не успел выбежать на дорогу, выходящую с дамбы, мы пролетели мимо, но, подумав, я развернулся и, выехав на накатанную тропинку, похоже, это место отдыха пользуется спросом, через кустарник подъехал к пляжу. Юре я успел крикнуть, что немцы — мои, пусть тылы страхует.
Лица немцев всё больше вытягивались, когда они с изумлением рассматривали нас, пытаясь сообразить, кто мы такие. А я из расстёгнутого ворота комбинезона выхватил наган и трижды выстрелил, завалив обоих рядовых и лейтенанта. Заглушив двигатель и держа второго офицера на прицеле, я подошёл к нему.
— Кто вы и чего вам надо? — поинтересовался немецкий пехотный капитан, оправившись от изумления.
Не отвечая ему, я пожаловался Юре:
— Три патрона к нагану осталось. Ни у кого наших таких патронов нет, даже у мичмана с лейтенантом тэтэхи, а у остальных — трофеи.
— Надо было у разведчиков побольше просить.
— Они и так дали даже больше, чем могли, у самих запасы не резиновые.
— Да кто вы такие, чёрт возьми?! — повысил голос немец. — Вы русские?
— Что этому гаду надо? — спросил Юра, кивнув на языка.
— Что ему надо, мне глубоко начхать. Он мне нужен как источник информации. Ты поглядывай по сторонам, собери все трофеи — что брать, уже хорошо знаешь, и в багажник машины убери. Жратву и котелок с той похлёбкой тоже. Только крышкой накрой и поставь так, чтобы не опрокинулся.
— Машину берём?
— А то как же! Спрячем пока, на обратном пути заберём. Мотоцикл нам сейчас предпочтительнее. Он более мобильный. Кстати, посмотри в машине… Мы когда ехали, водитель винтовку убирал. Показалось мне или нет, что она снайперская?
— Так вот ты из-за чего к немцам свернул, я думал, действительно, из-за машины и бензина… Нашёл, вот она, — выбравшись задом из машины, показал тот СВТ с оптическим прицелом. — Наша, трофейная похоже.
— Значит, не показалось. Хорошо, — сказал я и повернулся к немцу: пора провести допрос, но оказалось, Юра нашёл ещё не всё.
— Смотри, тут два нагана с кобурами и ТТ. Все странные, я такие и не видел.
Посмотрев на оружие, я сразу опознал эти эксклюзивные образцы.
— Видимо, склад наш какой ломанули, подарочное оружие. Генеральское. Видишь, отделка какая?
— Тут ещё ППД и ППШ, винтовка и карабин Мосина. О, я такую только на картинках видел, АВС… а в багажнике патроны… О, тут мишени есть…
— Так они решили из трофеев на пикнике пострелять, — наконец сообразил я, откуда в машине столько оружия, а главное — боеприпасов. — Понюхай стволы, стреляли?
— Нет, чистые, — сообщил тот. — Не успели, наверное.
Поинтересовавшись об оружии у гауптмана, я подтвердил свои догадки. Его зам достал советское оружие, то разнообразие, которое смог, и они решили пострелять. Кстати, остановить нас пытались по пустяку. Лейтенант курил, а пачка закончилась, у него, как говорится, уши пухли, а остальные не курили. Вот тот и отправил солдата к нам, сигаретку стрельнуть.
— Откуда будете?.. Где службу проходите? — продолжил я допрос и заметил, что немца бьёт крупная дрожь, которую он пытается остановить, но у него ничего не получалось.
— Я командую охранным подразделением, — не сразу сообщил тот.
— Охранная дивизия? Отлично, значит, язык вы ценный… Юр, документы мне дай.
Напарник протянул мне удостоверение. Быстро пролистав его, я поднял взгляд на гауптмана. Тот, видимо, всё понял, дёрнулся, но пуля из нагана прилетела ему в ногу. Навскидку я тоже очень хорошо стреляю.
— Патроны мне от нагана поищи, — зло сплюнув, немного резковато приказал я напарнику. — Два осталось.
— Ты чего его?
— Этот скот — командир лагеря для военнопленных. То-то он так изворачивался, чтобы не сообщать, кто он. Не дурак. И оружие его забери, обыщи. Я подержу на прицеле.
— Гнида. — Юра пнул в бок офицера, отчего тот взвизгнул, видимо, в рану отдало, которую он зажимал.
Юра разоружил его и, не церемонясь, снял всё ценное.
— Мотоциклы! — вдруг рявкнул он и указал на дорогу, по которой мы приехали.
— Прячем немца и тела, — сразу сориентировался я.
Мы подхватили гауптмана, Юра ему уже жгут на ногу наложил, и оттащили за машину. Два тела — в кусты, а одного посадили у бывшего костра, будто он кашеварил. Юра облокотился о мотоцикл, а я спрятался за машину, держа офицера на
