Торговец вернулся нескоро, мимо клетки прошло с десяток покупателей, двое явно искали его, крутили головами, но, не обнаружив, ушли. Сам торговец – хозяином мне его называть претило – вернулся не один, а в сопровождении какого-то хмурого сухого мужика лет пятидесяти, у того уже и седина на висках появилась. Вот этот мужик был одет уже, скажем так, нормально, в серый балахон, который, видимо, должен был изображать комбинезон. Подойдя к клетке, тот с тем же хмурым видом задавал мне вопросы. Скажет речь из десятка слов и внимательно слушает мой ответ. Потом другую фразу. Как я понял, это местный полиглот. Когда тот произнёс больше сорока фраз, ни разу не повторившись, я начал поглядывать на него с уважением. А вот тот смотрел на меня с немалым удивлением. Видимо, все известные языки перепробовал, и ни одного совпадения. Больше на меня не обращали внимания, но долго переругивались между собой, экспрессивно взмахивая руками. Наконец торговец крикнул пару местных амбалов, и те открыли дверь, один намотал цепь на кулак, и повели меня следом за торговцем куда-то прочь с рынка. Топая по пыли полной мусора босыми ногами, я поглядывал вокруг на предмет бегства. Эти два громилы для меня не проблема, скажем так, даже близко я в них проблемы не видел, уделаю в пару секунд, так же и с торговцем и с этим в балахоне, не знаю, кто это, то ли местный специалист, то ли покупатель. Вот только куда бежать? Языков не знаю, а скрываться будет трудно. С другой стороны, если не сейчас, вдруг потом шанса не будет?
И ведь так и случилось, промедлил, и стало поздно. Улица и так не пуста была, но тут всего двоих я посчитал опасными, пару крепких мужиков у входа в трактир, оба при оружии и явно не понаслышке знающие, как его применять, остальные – местный городской люд. Но на улице появился конный отряд в двадцать вооружённых всадников с однотипным вооружением и униформой, а при них в рывок уйти проблема. Догонят и изловят. Ладно бы те, распугивая горожан, пронеслись по улице, а так не особо торопясь двигались позади, медленно нагоняя, но нагнать не успели, мы пришли. Меня завели в небольшой кирпичный дом, с такой же, как и у других зданий, куполообразной крышей, и провели в какой-то явно медицинский центр, правда вся аппаратура вызывала во мне лишь жалость своим видом. Давненько я такого хлама не видел. Это не было устаревшее оборудование, вполне новое на вид, но вот уровень медицины меня поразил, не знал, что он на таком низком уровне. Завели меня в небольшой зал и усадили в кресло, тут было ещё пять таких, и кажется, я понял, что это, поэтому решил рискнуть и позволил надеть колпак на голову. Дальше меня вырубило. Обычно при обучении языку не вырубает, или это было что-то другое?
Очнулся я с трудом, да и состояние отупения довило на мозги. Вот я идиот, зачем позволил вообще копаться в таком хрупком органе, как мозги? Задним умом мы все сильны. Торговец и местный спец в балахоне стояли у большого экрана и смотрели какое-то видео, я особо и не обратил внимания, что именно, не в том состоянии был. Пообщавшись, я стал их понимать, торговец гортанно приказал сопровождению нести меня к выходу. Пользуясь моим никаким состоянием, амбалы подхватили меня под руки и потащили к выходу, торговец с довольным видом следовал за нами. Ладно хоть, сработало, изучил язык. Только вот какой? Надеюсь, самый распространенный, а не редкий диалект, как я понял, тут разных языков хватало.
Полностью пришёл я в себя, когда кузнец взял раскалённый прут с тавро и приготовился прижечь мне грудь, ставя клеймо, поэтому отреагировал я сразу и максимально жёстко. Хватило четырех секунд, и в кузне оказалось пятеро мёртвых и один живой – это я. Выглянув наружу из кузни, я прикрыл одну из створок, чтобы было непонятно, что тут творится, и осмотрелся. Оба амбала лежали тут же со свёрнутыми шеями, у помощника кузнеца проломлена грудная клетка, и тот отходил, пуская кровавые пузыри на губах. Сам кузнец почти не виден был, только ноги из горна торчали, почти весь обгорел, жар-то серьёзный. Даже странно, уже в уголёк превратился, а ноги всё ещё судорожно тряслись в агонии. Помнится, я туда его ещё живого запихнул. Вонь палёного мяса так и стояла в кузне, но это нормально, думаю, все в окрестностях к этому привыкли, если тут рабов клеймят. Торговец так и стоял раком, как я его поставил. Даже прут с тавро продолжал торчать из его задницы. Тот тоже пока ещё дышал, но оставалось ему немного, с вырванной-то почкой.
Замерев на миг, я припомнил, что смотрели торговец и тот спец – кадры из моей жизни, а это плохо. Нужно срочно добраться до того медцентра. К счастью, дорогу я запомнил. Зачистить там всех и уничтожить все носители информации. Только вот одеться нужно, я до сих пор щеголял голышом, да ещё этот ошейник. Тут и сниму, хорошо, что в кузне оказался. Только вот стоит поторопиться.
Первым делом я быстрым шагом подошёл к бадейке с водой, в ней обычно тушили раскалённые пруты, когда шла работа с металлами, сейчас же она мне пригодилась. Дело в том, что когда я работал с торговцем, поток горячей крови хорошо так окропил меня. Да и помощник кузнеца тоже успел забрызгать меня кровью. В кузне было жарко, и чужая кровь на моём теле начала подсыхать, стягивая кожу, вот я и поторопился её смыть. Черпая ладонями воду, быстро обмылся. Сначала мысль была просто поднять бадейку и обрушить на себя тёплую воду, отдающую запахом раскалённого металла, но я не стал этого делать. Так чуть медленнее, но вернее, да ещё запас воды остался. Сделав вот такую первичную обработку, стал быстро собирать трофеи. Начал с торговца, снял пояс с парой каких-то мешочков и осмотрел оружие, что было у него в кобуре. Был ещё небольшой кинжальчик, но за оружие я его не посчитал, больше напоминал столовый прибор. В полностью закрытой
