– Это что было? – опомнился Усатый. – Аномалия?
– Она самая. Но вы же, мне говорили, были в Промзоне? Ни разу не заметно.
– Мы далеко никогда не заходили.
– Понятно… Это самый обычный "пускач", которых тут полно. Заметить их сложно, но можно, если глаз опытный. Вот поэтому и идем след в след.
– А можно мне?..
– Нельзя. Смотри еще раз.
В аномалию полетела гайка и на ее поверхности на секунду высветился красивый узор из желтых шестигранников.
– Видел? Подойдешь близко – зашвырнет метров на полсотни. Как ту палку. Теперь идем дальше. Вы, кстати, гаек взяли, как я просил?
Кивнул только один из патрульных и мы с Фрицем.
– Почему меня это не удивляет? Идите след в след.
Ван повернулся и в обычном темпе пошел дальше, привычно осматриваясь по сторонам. Признаки наличия аномалий он научился замечать в первый же месяц в Промзоне. Друзья удивлялись этому умению, а ведь ничего особенного в нем не было, всего лишь смотреть и видеть. Ветка куста, согнувшаяся в сторону "пускача", тень стены, чуть изогнувшаяся в линзе "мясокрутки", высохшая трава под "печкой” – казалось бы: чего сложного? Но люди вокруг гибли один за другим, а он все так же шагал не спеша, смотрел и видел.
Группа шла вдоль ручейка, места были не сказать, чтобы слишком опасные и он позволил себе немного расслабиться, взяв на себя контроль над передним сектором и оставив Врачу задний. Поэтому момент, когда тот патрульный, которому я еще не придумал прозвища, рысцой побежал к развалинам деревянного дома, мимо которых они проходили, он пропустил. И Врач пропустил. Обернулись только на скрипнувшую ступеньку.
– Стой! Назад!
– Я сейчас! – крикнул тот, входя в развалины.
Нам оставалось только смотреть на то, что произошло. Патрульный прикоснулся рукой к косяку, но эту руку вдруг повело в сторону. Второй рукой он уперся, пытаясь вырваться из объятий аномалии, сделав тем самым вторую ошибку. "Мясокрутка" не прощает резких движений. Двигаясь плавно, из нее иногда получается выбраться и Ван про это рассказывал но… Что толку говорить, если тот, кому говоришь, не представляет, что такое аномалия? Короткий крик. Патрульного рвануло вперед, пальцы сорвались с доски и его втянуло внутрь. Негромкий хлопок гравитационного разряда, потом внутри дома раздался грохот. Человека швыряло между стенами.
Усатый и Гюрза смотрели на рейдера так, будто тот мог что-то сделать и спасти их товарища. А что тут сделаешь? Разве что водки выпить за помин души. Даже оружие теперь оттуда не вытащишь, да и смысла нет. Ствол наверняка погнут. Фриц осторожно подошел к развалинам и заглянул внутрь, не подходя близко. Вернулся он слегка побледневшим.
– Никто больше посикать не хочет? Пусть сходит, мы подождем. – равнодушно сказал Ван И добавил чуть погодя: – След в след! Больше напоминаний не будет.
Не дожидаясь ответа он повернулся и двинулся дальше.
На привале в кирпичном домике, стоящем рядом с железной дорогой я присматривался к тому, как себя вели остальные. Гюрза спокойно хлебала густой суп, а вот Усатого слегка развезло. Доев горячее варево, я решил, что идти дальше мне сегодня совсем не хочется. В конце концов солнце уже повернуло на вечер, прошли мы за день неплохо, а то, что группа потеряла одного человека – так это для новичков лишний повод слушать, что им говорят. Я поглядел на Вана.
– Остаемся на ночь, – сказал тот, не подозревая, что это решение завтра спасет нам жизнь.
Глава шестая
Многие рейдеры весьма суеверны. Разного рода приметы широко распространены…
Отчет о проделанной работе, часть 3
– Бывало и хуже… – сказал мне Врач, скептически глядя на нашу команду. Вот например, когда бесконвойников провожаешь…
– Это кто? – спросил я.
– Каторжники, у которых статьи не тяжелые. Такие работают за линией охраны. Их посылают эстакады чинить, путепроводы всякие… По правильному на такие работы их должны патрульные сопровождать, но им бывает ссыкотно и они нас для охраны нанимают. А кластерники ведь тупые, как пробки. Сколько им не говори – все бесполезно. С пятого раза может быть дойдет, и то не факт. Эти хотя бы что-то понимают, хотя тоже не с первого раза, но зато живут по принципу: “Не боись, прорвемся!” Три года назад большая разборка с бандитами была. Патруль тоже “прорваться” хотел. Бандюки их завели в аномальный район, так им и стрелять почти не пришлось. А если на наемников наткнемся?
– Это еще кто?
– Наемники? Это когда Патруль куда-то посылать слишком опасно, или много времени занимает, или попросту что то незаконное затевается. Есть рейдеры “завязавшие”, кредитов хапнувшие и вернувшиеся в кластер. Но кредиты кончаются. Тогда к ним подваливает человечек неприметный и предлагает: “Сделай-ка ты, мил человек, то-то и то-то в Промзоне, а тебе баблишка отвалят…” Беглых каторжников, к примеру, надо выцепить, бандитов прикончить, которые кому-то сильно напакостили, или просто найти что-то в Промзоне. Вот они как раз самые поганые ребята и есть, потому что свидетелей не оставляют. Приходят и уходят, как тени.
– Студент о них не говорил.
– А чего о них говорить? Не доверяй никому, не болтай лишнего и поменьше свои настоящее имя свети. Здесь каждый врагом оказаться может.
Врач откинулся спиной на выступавший из земли камень. От прогоревшего костерка тянуло дымком и сгоревшим пластиком одноразовых контейнеров.
– В заводях мы на них вряд-ли напоремся. Им здесь нечего рыть. Но рядом с “Востоком” встреча вполне вероятна. Они там иногда подряжаются на охрану.
…
Утро выдалось сырым и промозглым. Туман, обычный по утрам в заводях, не собирался рассеиваться, но Ван на него особого внимания не обратил. Подумаешь, невидаль! Зато мутанты в тумане хуже видят и тем более хуже видят люди. Аномалии он и так мог заметить.
Они на скорую руку перекусили. Усатый опять попробовал привести в чувство свой коммуникатор, но по понятным причинам не преуспел и засунул его поглубже в рюкзак.
– Готовы? – спросил Ван.
Все кивнули.
– Тогда пошли.
И мы пошли. В том же порядке, след в след, через туман, по ярко-зеленой болотной траве. Ее поросль ложилась под ноги бархатным ковром. Зима на Доминионе – время цветения. Скоро трава поднимется в человеческий рост и Заводи скроются под нею. Зеркала радиоактивной и чистой (там, где она проточная) воды будут окружены зарослями, которые с одинаковым успехом скроют и человека, и кабана. Тогда здесь будет очень опасно. Но сейчас трава от силы по колено, тропинки хорошо видны и идти для опытного рейдера – одно удовольствие.
Солнце светило Вану в лицо. Он поправил капюшон и оглянулся. Все было в порядке. Вчерашний урок пошел впрок, я, Фриц и патрульные шли за ним след в след. Они вышли еще до восхода, по холодку и успели пройти километра три. Позади осталась ржавая громада вросшего в
