Обратились к своим колониальным владениям с призывом оказать им помощь в войне и британцы. Когда 4 августа 1914 года Англия объявила войну Германии, три ее доминиона — Австралия, Канада и Новая Зеландия — откликнулись на ее призыв в тот же день. Там была объявлена мобилизация под лозунгом защиты Британии от европейских врагов. Большинство канадцев действительно оказались на Западном фронте (за исключением небольшого числа служивших на речных судах во время Месопотамской кампании и в медицинских подразделениях в Салониках). Но большинство добровольцев из Австралии и Новой Зеландии попали на войну с Османской империей. Вместе с турками, арабами и выходцами из Северной Африки эти мобилизованные со всего мира солдаты превратили европейский конфликт в мировую войну.
Находясь на другом конце света от театра военных действий, жители Австралии и Новой Зеландии отреагировали на начало войны в Европе с ничуть не меньшим чувством долга, чем сами британцы. В Австралии лидер оппозиционной Лейбористской партии Эндрю Фишер выразил общенациональный настрой, заявив, что его страна будет поддерживать Британию «до последнего человека и последнего шиллинга». В начале августа 1914 года Содружество Австралии объявило мобилизацию в Австралийские имперские силы, а Новая Зеландия — в свой Новозеландский экспедиционный корпус. Их объединенные силы стали известны как Австралийский и Новозеландский армейский корпус — сокращенно АНЗАК.
Австралия и Новая Зеландия ранее уже направляли свои контингенты на поддержку Великобритании в Англо-бурской войне (1899–1902). Но этот опыт никоим образом не подготовил жителей этих стран к тому, с чем им пришлось столкнуться в Первой мировой. Из 16 000 австралийцев, направленных в Южную Африку, в боях погиб всего 251 человек, а 267 умерли от болезней. У Новой Зеландии были аналогичные показатели потерь: из 6500 отправленных в Африку солдат 70 были убиты в сражениях, 23 погибли в результате несчастных случаев и 133 умерли от болезней. Движимые недавними воспоминаниями об Англо-бурской войне, австралийцы и новозеландцы кинулись записываться добровольцами в армию, мечтая о заморских путешествиях и приключениях и не сомневаясь в том, что вскоре все они вернутся домой, увенчанные воинской славой[96].
Австралийские и новозеландские войска состояли не только из пехоты, но и из кавалерии. Большинство добровольцев в кавалерийских полках были уроженцами сельской местности и приходили на службу с собственными лошадьми — по оценкам, в Первой мировой войне участвовало в общей сложности более 16 млн лошадей. Если животное проходило проверку, добровольцу выплачивали за него £30. После этого лошадь становилась собственностью армии, на ней ставили государственное клеймо, а на копыте выжигали номер. Военная лошадь должна была соответствовать строгим критериям: быть мерином или кобылой в возрасте от четырех до семи лет, ростом не выше 15,2 ладони (1,57 метра), иметь хорошо развитую мускулатуру, спокойный нрав и высокую выносливость и не бояться выстрелов. Австралийская порода «уэлер» полностью отвечала этим требованиям[97].
Новозеландский экспедиционный корпус собрал добровольцев со всех уголков страны и из всех слоев общества. Там были фермеры и механики, пастухи и лесорубы, клерки и учителя, биржевики и банкиры. Одни записывались в армию вслед за друзьями. Другие воображали себе войну как увлекательное приключение. Третьи были движимы чувством патриотизма по отношению к Британской империи. Но даже через шесть недель военной подготовки никто из них не имел ни малейшего представления о том, с чем им предстоит столкнуться. Молодой адвокат из Окленда по имени Тревор Холмден вспоминал, как шел с товарищами маршем из тренировочного лагеря в Уан-Три-Хилл в порт, где их ожидали транспортные корабли:
Все жители Окленда вышли посмотреть на наш марш, и, хотя большинство из них, вероятно, были рады тому, что избавились от всех местных хулиганов и бандитов, сами мы считали себя героями и держались подобающим образом. Лично я испытывал огромную радость и гордость, и со стороны наше шествие, с развевающимися флагами и играющим бравурную музыку оркестром, выглядело весьма впечатляюще и воинственно. Мы покинули такой родной и знакомый нам мир через железные ворота на набережной Королевы и погрузились на корабли, которые должны были отвезти нас Бог знает куда[98].
Учитывая небольшую численность населения, Австралия и Новая Зеландия могли направить на помощь Великобритании довольно ограниченный контингент. В 1914 году в Австралии проживало около 5 млн человек, а в Новой Зеландии всего 1 млн. На военную службу брали только австралийских мужчин в возрасте от 18 до 35 лет и новозеландских мужчин в возрасте от 21 года до 40 лет ростом не ниже 5 футов 6 дюймов (примерно 167 см) с хорошим здоровьем. К концу августа Австралия мобилизовала 19 500 солдат (17 400 в пехоту и 2100 в кавалерию) под командованием почти 900 офицеров. За то же время Новая Зеландия мобилизовала примерно 8600 солдат с 3800 лошадьми в свой Новозеландский экспедиционный корпус плюс еще 1400 человек в отдельную армию, которая была направлена на захват островов Германского Самоа[99].
Отплытие транспортных судов было задержано из-за сообщений о присутствии немецких военных кораблей в южной части Тихого океана. И хотя добровольцы завершили военную подготовку в конце сентября, 10 транспортников вышли из Веллингтона только 16 октября в сопровождении одного японского и двух небольших британских военных кораблей. Тревор Холмден оказался на судне «Ваймана» вместе с 1500 другими солдатами и 600 лошадьми, «упакованными как сардины в банку». Они направились в Австралию, где объединились с Австралийскими имперскими силами, и 1 ноября отплыли из порта Хобарт на юго-западном побережье Австралии. Их пункт назначения по-прежнему был никому не известен. Уже после того, как конвой АНЗАКа двинулся в путь, 2 ноября Османская империя официально вступила в Первую мировую войну. И вместо того, чтобы плыть на Британские острова или в Европу, австралийские и новозеландские армии высадились на побережье Египта, чтобы сражаться на Ближневосточном фронте.
Обратившись с призывом о военной помощи к колониям, британцы и французы были вынуждены испытать на прочность лояльность своих мусульманских подданных. Алжирцы давно были недовольны своим положением в родной стране и отсутствием гражданских прав у коренных жителей — арабов и берберов. В Индии мусульмане также все активнее поднимали голову и все чаще декларировали свою верность османскому султану как халифу, то есть главе мусульманского мира. А в Египте три десятилетия британского владычества привели к формированию мощного националистического движения, которое уже
