В подробностях описывая все ужасы, возничие сумели уговорить Балакяна покинуть караван, тщательно спланировав побег. По их словам, это был единственный шанс выжить. Священник поделился своими планами с ближайшими друзьями, и в начале апреля 1916 года они бежали при помощи армянина, занимавшегося контрабандой табака: он помог им укрыться в горах Аманоса.
Несмотря на войну, немецкая железнодорожная компания продолжала работы по прокладке туннелей через горы Аманоса и Тавра, которые оставались последним незавершенным участком Берлино-Багдадской железной дороги. Эта железнодорожная линия была крайне важна для ведения боевых действий в Месопотамии и Палестине, и Энвер как военный министр дал немецкой компании полную свободу действий в найме любой рабочей силы для скорейшего завершения строительства туннелей через горные массивы. Многие беглые армяне находили убежище на туннельных работах в горах. По оценкам Балакяна, на начало 1916 года там работало порядка 11 500 армян. Они выполняли самую тяжелую работу за мизерную плату, но это было гораздо лучше, чем марши смерти. Здесь Григорис Балакян, сняв с себя одежду священника и сбрив патриархальную бороду, начал свое бегство от геноцида.
Немецкие и австрийские инженеры вскоре заметили свободно владевшего немецким языком Балакяна и назначили его на должность инспектора. Однако и в горах армяне не были в безопасности. В июне 1916 года турецкие власти забрали и депортировали всех армянских рабочих, несмотря на протесты немецких инженеров, которые утверждали, что те необходимы для завершения строительства. Балакян оказался среди 135 «специалистов», спасенных инженерами от этого последнего марша смерти. Однако тех немногих армян, которым удалось избежать депортации, турки пытались заставить принять ислам. Для Балакяна это было совершенно неприемлемо, и через некоторое время немецкие коллеги помогли ему перебраться на другой строительный участок под вымышленным немецким именем (Балакян с огромной теплотой описывал немецких и австрийских гражданских служащих, искренне пытавшихся ему помочь, в то время как немецкие военные проявляли к армянам ничуть не меньшую враждебность, чем младотурки). До самого конца войны Балакян скрывался или жил по поддельным документам, чтобы избежать депортации. Таким образом, ссыльному священнику удалось пережить геноцид, в ходе которого, по его оценкам, к концу 1915 года было уничтожено три четверти армянского населения Османской империи.
Не существует официальных данных о точном количестве османских христиан, погибших во время Первой мировой войны. Тогда как перемещение населения в Грецию прошло с относительно небольшим количеством жертв, всеобщая депортация, начатая в 1915 году, привела к гибели сотен тысяч армян и ассирийцев. Вплоть до наших дней продолжаются споры о том, было ли массовое убийство армян в 1915–1918 годах непреднамеренным последствием войны или же целенаправленной политикой уничтожения армянского народа. Но даже те, кто отрицает факт геноцида, признают, что в результате этих мер военного времени было уничтожено от 600 000 до 860 000 армянских гражданских лиц. Армянские историки утверждают, что эта целенаправленная политика турецкого государства привела к гибели от 1 млн до 1,5 млн армян — что стало первым случаем геноцида в современной истории[296].
Нет сомнений в том, что армянская и ассирийская общины преследовали одни и те же цели с врагами Османской империи, которая весной 1915 года столкнулась с вторжением сразу на трех фронтах: в Дарданеллах, на Кавказе и в Месопотамии. Это позволяет в какой-то мере объяснить причины, заставившие младотурок пойти на столь беспрецедентные насильственные меры в отношении своих христианских подданных, но никоим образом не оправдывает совершенных ими преступлений против человечества.
Горькая ирония состоит в том, что уничтожение армян и других христианских общин нисколько не помогло туркам в той войне. Войска Антанты так и не атаковали Киликийское побережье, что оправдало бы выселение армян из этого региона. Депортация армян, задействованных на строительстве Багдадской железной дороги, помешало военным действиям османов в Месопотамии. Наконец, истребление армянских общин в Восточной Анатолии не помогло защитить Кавказ от вторжения русских. В феврале 1916 года царские войска захватили город-крепость Эрзурум, почти не встретив сопротивления. Позже в том же году русская армия взяла черноморский порт Трабзон и крупный торговый город Эрзинджан — и в этих сокрушительных поражениях османы не могли обвинить армянских коллаборационистов, которых к тому моменту там попросту не осталось.
И лишь в Дарданеллах, вопреки всему, османам удалось одержать триумфальную победу над объединенными войсками Франции, Великобритании и ее доминионов — причем сделали они это исключительно благодаря мужеству и стойкости своих солдат, а не посредством уничтожения христианских меньшинств.
8. Триумф османов на Галлиполи
Галлиполийская кампания быстро превратилась из молниеносной операции в окопную войну. Без учета убитых и раненых союзники сумели высадить на полуостров около 50 000 боеспособных солдат. Но, несмотря на столь мощные силы, они не смогли решить те амбициозные задачи, которые были поставлены перед ними лондонскими стратегами. Британцы должны были оттеснить османских защитников и занять стратегическую возвышенность Ачи-Баба, находившуюся в 8 км от побережья, с которой они могли бы подавить турецкие огневые позиции на берегах Дарданелл. Войскам АНЗАКа надлежало захватить не только горную гряду на побережье у мыса Арибурну, но и плато, тянущееся до города Майдос на Дарданеллах, отрезав османов от линий связи и снабжения. Если бы союзные войска сумели выполнить эти задачи, они заставили бы замолчать береговые батареи в проливе и открыли бы для британских и французских кораблей путь в Мраморное море и к Стамбулу. Однако они столкнулись с ожесточенным сопротивлением османов, которые окружили плацдармы в бухте Анзак и на мысе Геллес укрепленными линиями обороны и не давали противнику пройти дальше.
Три раза британцы и французы пытались прорваться через турецкую оборону на оконечности Галлиполийского полуострова, чтобы захватить стратегически расположенную деревню Крития и возвышенность Ачи-Баба. И три раза они потерпели неудачу. В первом сражении за Критию 28 апреля британцы и французы потеряли 3000 человек убитыми и ранеными (20 процентов участвовавших в наступлении войск), продвинувшись вперед разве что на несколько метров. Спустя девять дней, 6 мая, союзники предприняли вторую попытку и после трех дней боев, потеряв 6500 человек (около 30 процентов задействованных в операции), продвинулись вперед на 550 метров. В третьем и последнем сражении за Критию, состоявшемся 4 июня, союзники отвоевали от 230 до 450 метров территории вдоль линии фронта протяженностью полтора километра, потеряв 4500 британских и 2000 французских солдат. Таким образом незначительное продвижение к Критии стоило союзникам в общей сложности 20 000 убитых и раненых. Цена была слишком высока для того, чтобы продолжать попытки[297].
Оборона Галлиполийского полуострова дорого обошлась и османам. В трех
