— Пока что, выгоду получили русские и макаронники — произнес Четвертый — и про ливийскую нефть, все подтвердилось. Как про Дацин.
— У вас особые отношение с "Датч шелл", так какие вопросы? — удивился Третий — буду удивлен, если завтра на ливийских нефтепромыслах не начнутся пожары, взрывы и все последствия от набегов повстанцев. Сделать эту чертову нефть не благом, а проклятьем итальяшек. Или война, и сплошные расходы и потери, без прибыли — или мир, и мы в доле. Уж вам-то не привыкать.
— Не получится — угрюмо ответил Четвертый — "повстанцам" очень не понравилось, что англичане выдали их главу, этого Мухамада Идриса. Утрутся конечно, когда поймут, что без друзей плохо — но время! А нам очень помешала та идиотская инициатива самого Айка — могли бы и в стороне остаться, а атомная бомбежка зачем? Вдобавок, итальяшки напустили на "наших" повстанцев своих прикормленных дикарей — в пустыне сейчас творится такое, кочевники режут друг друга, и пленных не берут.
— Джентльмены, напомню что мы собрались здесь обсуждать не проблемы дикарей — сказал Первый — налицо два срочных вопроса. По моей информации, Его Святейшество Папа покинет наш земной мир в течение ближайших месяцев. В связи с чем возможны изменения в отношениях между коммунистами и Ватиканом. О, нет, джентльмены, это вовсе не операция наших парней из Лэнгли или кого-то по их воле. А сугубо божий промысел — скажем так, моим доверенным людям удалось добыть сведения о здоровье этого почтенного человека столь же почтенного возраста, семьдесят семь лет все ж немало[2].
— А на его место желательно продвинуть, я догадываюсь кого — произнес Второй — и что Его Высокопреосвященство хочет от нас? Как обычно — денег?
— И этого тоже — кивнул Первый — выборы Папы, это все та же избирательная кампания, исход которой в значительной степени зависит от рекламы. Понятно, что мы очень мало можем влиять на то, что происходит в коммунистической зоне — но уж за Латинскую Америку, где позиции католической Церкви сильны, мы вполне можем быть ответственны. Да и Франция, Испания — тоже в нашем игровом поле. Ну и конечно, нашему избирателю тоже будет очень полезно внушить, что предназначение Америки, это спасти мир от безбожного коммунизма, и ради этой цели можно потуже затянуть пояса.
— У красных тоже есть пропаганда, хотя бы в образе этой итальянской девки — ответил Второй — видя на обложке журнала, как она, одетая как леди, садится в свой автомобиль, трудно убедить электорат, что коммунисты желают отобрать всю собственность, загнать всех в колхозы и заставить ходить строем, в униформе "ватник".
— Наше месье Фаньер убедительно доказал, что она была любовницей русского всесильного министра Берии, а то и самого Сталина — заметил Третий — потому, ей дозволено все.
— А вы бы поверили в любовницу-мусульманку у Папы Римского? — ответил Второй — и ее пример не единственный, хотя и самый характерный. Ее именем уже не только в Италии — в Аргентине новорожденных девочек чаще всего называют.
— Вот это безобразие здесь, в Гаване продают — заметил Третий — если это не коммунистическая пропаганда, то что?
Он достал и бросил на стол куклу. С непривычными пропорциями, не ребенка, а взрослой женщины, одетую в вечернее платье.
— Поставщик, какая-то испанская фирма. А называют этих красоток, угадайте с одного раза, джентльмены — "лючия"!
— Если не ошибаюсь, в девичестве эта мисс звалась "белокурая Лилли", родом из гитлеровского Рейха — сказал Первый — на этом можно сыграть?[3]
— Уже пытались, результат околонулевой — ответил Третий — все давно забыли, или вовсе не слышали, про "истинную арийку Лилли". Зато эта чертова итальянская девка гораздо более известна, даже в Буэнос-Айресе и Гаване.
— Значит, лейте на нее больше грязи — сказал Четвертый — опыт показывает, что так можно убить любую репутацию. Сначала не поверят, затем решат, что раз повторяют, значит что-то есть. Заплатите этому Фаньеру и подключите еще кого-нибудь. Чтобы, по крайней мере, у нас поверили — и в странах нашей зоны. Подключите Голливуд, чтоб сняли что-нибудь такое. И комиксы — где эта девка в роли воплощения мирового зла.
— Уже заказано — усмехнулся Первый — в Штаты вернетесь, наверное уже увидите на прилавках. Итак, джентльмены — на святое дело, расходы поровну?
Оставшиеся трое дружно кивнули.
— Если бы можно так же внушить электорату об американской военной мощи — произнес Второй, играя сигарой — какой идиот проплатил ту статью в "Милитари обсервер", что "армия и флот Соединенных Штатов не терпели поражений и не проиграли на одной войны в течение более чем сотни лет. С тех пор как британцы в восемьсот двенадцатом взяли Вашингтон и сожгли Белый Дом — в том же году Наполеон взял и сжег Москву". Ладно, не все помнят, чем это кончилось для Наполеона, когда русские пришли за своими долгами, и что Москва тогда не была русской столицей. Но кто придумал, "армия США является сейчас сильнейшей в мире, хотя не имеет показательного счета побед — но есть много объективных способов оценить мощь настоящей армии, очевидных любому военному человеку" — над этими словами не то что в Москве и Берлине, в Париже и Лондоне смеются. Если бы тот, кто это сочинил, взялся бы мне делать рекламу, я бы ему ни цента не заплатил.
— Ну, вы же не будете отрицать, что мы сейчас гораздо сильнее, чем пять, три, или даже год назад? — сказал Третий — сколько у нас Бомб, уже под тысячу. Еще немного, и можно предлагать русским капитулировать.
— А сколько у них? — спросил Второй — да еще эта Дверь, черт ее побери. Нет ни одного прямого доказательства, но появляются все новые косвенные. Если правда, что там, где была обнаружена Эбола, нет и никогда не было никаких русских экспедиций.
— Нет и не было — сказал Четвертый — я своим источникам полностью доверяю. Но образец вируса мы получили, сейчас изучаем в лабораториях. Полный отчет мне еще не представили, но уже рисуется что-то восхитительно убойное.
— И что в итоге? —
