– Будут и переводчики, и немецкие документы, – кивнул майор Кочетков. – Дальше что?
– Разгоняем грузовик и взрываем его на проходной завода – к едрене фене! Это отвлечет внимание «фрицев». Через другую проходную в это время прорываемся мы, на двух мотоциклах с зарядами взрывчатки. Прямиком к доменным печам, а там – закладываем заряды, куда надо, и рвем к чертовой матери! Воспользуемся неразберихой после диверсии и уйдем.
– Хм, звучит так, будто этот план придумал сам Павел Судоплатов![12] – одобрил майор. – Виктор Иванович, не хотите лично возглавить операцию, как ее главный разработчик?
– Никак нет, товарищ майор. У меня есть командир – это старший лейтенант Ерохин.
– Хорошо, отберите людей и переведите их сюда. А потом – обедать и отдыхать! Часа четыре я вам на сон выкроить сумею.
* * *Лежа на жестких дощатых нарах в блиндаже, Виктор Ракитин размышлял. Что может сделать он, провалившись нежданно-негаданно сквозь бездну в шесть с лишним десятилетий? Вокруг – все другое! Нравы, привычки, даже речь людей. Даром что по-русски говорят. Хорошо еще, выручает профессиональная эрудиция студента-историка. Да и то…
Ну, да ладно. Выжить-то он тут все же сумеет. Неизменной что здесь, в 1941 году, что там – в 2016-м, остается война. Жестокая и яростная война против фашистов, нацистов, украинских националистов – бандеровцев. Что может он в этом мире, вооруженный знаниями и, что самое главное, – боевыми навыками, которые опережают время больше, чем на полстолетия? Тактическая стрельба, рукопашный бой, тактико-специальная подготовка, радиосвязь. Обобщенный опыт противопартизанской борьбы, начиная от Афгана и Чечни до, собственно, боев против бандеровцев на Донбассе. В принципе – немало!
Войну на Донбассе студент исторического факультета Донецкого национального университета считал своеобразной «работой над ошибками» после предательства советских партийных руководителей и распада СССР в 1991 году. Тогда ему было всего-то десять лет и, естественно, ни на что он повлиять еще не мог. Хотя детским разумом понимал, что эра счастливого детства закончилась. Подростковая ломка стереотипов у Виктора Ракитина, как и у сотен миллионов его сверстников по всему уже бывшему СССР, совпала с переломным периодом в обществе – «лихими девяностыми». Юношеский максимализм и время, когда еще вчера «ничего нельзя», а сегодня – «можно все», вот это зажигательная смесь, покруче «коктейля Молотова»!
Позднее пришло понимание, что огромный народ великой страны очень круто обманули. Мягко говоря… Появилась потребность разобраться – это и стало причиной поступления Виктора на исторический факультет. Из того, что он увидел в дальнейшем, Ракитин уяснил, что и радикальный украинский национализм вырос из резко антисоветского восприятия исторических фактов и событий. Он лично знал одного студента, учившегося с ним на одном потоке, который именно через книги предателя Резуна/Суворова пришел к идеям украинского национализма и оправдания бандеровщины[13].
Русскую весну 2014 года и последовавшие за ней события Виктор Ракитин воспринял как своеобразную «работу над историческими ошибками», допущенными и в «стыдливые восьмидесятые», и в «бесстыжие девяностые».
А вот нынешние украинцы и во второй раз, с 1991 года, не смогли не предать свою родину – УССР, Украинскую Советскую Социалистическую Республику. Поэтому и оказались снова под пятой кучки «отмороженных» кровавых палачей с трезубцами на красно-черных знаменах и Степаном Бандерой в роли иконы. И потому ничего, кроме брезгливой жалости, как к зачумленным, Виктор к ним не испытывал. Что поделать, история – наука более точная, чем математика, и более безжалостная, чем биология!
С такими мыслями старший сержант Погранвойск НКВД Ракитин и уснул.
Проснувшись, Виктор уже абсолютно четко воспринимал свои задачи здесь – в этом времени и в этом мире. Он продолжит «работу над историческими ошибками», но только – на качественно новом уровне! Ракитин решил бороться с самой основой того зла, которое, как всегда – с Запада, пришло на его родной Донбасс в 2014 году. Теперь его задача – дожить до 1944 года и лично уничтожать бандеровскую сволочь в карпатских лесах!
Конечно, он задумывался над тем, что уже давно описали такие знаменитые фантасты, как Герберт Уэллс, Рэй Бредбери и многие другие. Речь, конечно же, идет о проблеме вмешательства в хронологию событий. И здесь Виктор Ракитин чувствовал себя доном Руматой Эсторским из прекрасного произведения Аркадия и Бориса Стругацких «Трудно быть Богом». Там герой, вооруженный передовыми знаниями «прогрессорства», оказывается в темном мире средневекового мракобесия. Но, в отличие от дона Руматы, Виктор Ракитин пребывал в отнюдь не идеализированных условиях – война «там» и война «здесь» для него стали обыденностью. Потому и не было у него сомнений в правильности вмешательства в ход исторических событий здесь, на земле пылающего Донбасса в 1941 году. Задолго до того, как сюда снова более чем полвека спустя придут новые фашисты и бандеровские каратели, Виктор Ракитин будет использовать все доступные ему знания и навыки ради главной цели – победы над врагом человечества!
Ракитин будет давить бандеровскую нечисть прямо в их карпатских волчьих схронах!
Глава 4
Операция «Месть металлургов»
Потрепанная военными дорогами «полуторка» с черными крестами на дверцах и раскрашенным серо-зелеными полосами тентом неспешно катила к Сталино в сопровождении трех мотоциклов фельджандармерии. На колясках были установлены пулеметы «MG-34», лица мотоциклистов в тяжелых кожаных плащах и со стальными бляхами на груди были скрыты от грязи из-под колес массивными очками и шарфами.
На въезде в город был оборудован временный пост. Сторожевые будочки, где мерзли на осеннем ветру полевые жандармы, полосатые шлагбаумы, а рядом – похожий на гроб полугусеничный бронетранспортер «Ханомаг-251». За броневым щитком скучал пулеметчик.
– Halt! – взмахнул жезлом фельджандарм у шлагбаума. – Geben Sie mir Ihre Papiere[14].
– Nehmen, Comrade[15], – дружелюбно улыбаясь, ответил майор Кочетков. Он ехал вместе с водителем.
Расчет диверсионной операции строился еще и на том, что «своих» полевые жандармы особенно дотошно проверять не будут. К тому же все прекрасно осознавали размеры той неразберихи, которая царит в армии при перемещении огромных масс людей и техники. Тут на своем бы участке управиться, обеспечить безопасность дорожного движения, когда в обе стороны снуют не только армейские грузовики, штабные легковушки, телеги, запряженные лошадьми, но и неуклюжие танки с полугусеничными тягачами.
Оружие решили использовать только автоматическое, отказавшись от громоздких и неудобных винтовок. Причем Ракитин и старший лейтенант Ерохин оставили свои «дегтярь» и «шпагин» вместе с пистолетами «ТТ». Немцы частенько вооружались трофейными пистолетами-пулеметами и ценили их за огневую мощь и большую емкость вместительных дисковых магазинов. Тот же пистолет-пулемет Дегтярева «ППД-40» в немецкой армии обозначался как «Maschinenpistole 715 R». А надежные советские пистолеты «ТТ» практичные немцы поставили на вооружение в Вермахте и полиции под обозначением «Pistole 61 R».
– Eine Zigarette
