Это типичный случай ментальной бухгалтерии, хотя тогда я даже не слышал о таком термине. Тем не менее такое планирование расходов не позволяло делать какие-то сбережения, я тратил в рамках своего бюджета, ни меньше ни больше.
– В межличностных отношениях вы не хотели затрагивать вопросы денег, но в то же время вы были глубоко озабочены тем, куда они утекают, так?
Именно так оно и было.
– Чувство денег я приобрел, работая в Bloomberg. Я узнал свою стоимость как журналиста и научился вести переговоры.
Также я начал выезжать в отпуск. Мне уже не приходилось ограничивать себя в чем-то, но я по-прежнему придерживался строгого планирования бюджета. Я рассказал Клонтцу, что изменения произошли тогда, когда я внештатно написал несколько больших материалов, которые хорошо оплачивались, и это обеспечило мне определенную экономическую подушку. У меня появилась возможность немного расслабиться. Уровень комфорта вырос, но до определенного предела. Я все еще не получал удовольствия от покупки вещей, в которых не было необходимости. Я ненавижу тратить что-либо впустую.
– Как бы вы оценили ваше внутреннее чувство комфорта в ситуации, когда ваша супруга тратит деньги и когда это делаете вы? – спросил Клонтц.
– По существую, я не люблю тратить деньги. Я не считаю, что мне еще что-то нужно. Для меня бы не было проблемой пойти и купить новый компьютер Apple, сколько бы он ни стоил, но это случится только тогда, когда мой нынешний выйдет из строя. Я не получаю никакого удовольствия, тратя деньги на какие-то новые вещи. Некоторым моим рубашкам более десяти лет, и они по-прежнему отлично сидят и прекрасно подходят для того, чтобы носить их по выходным.
– Как бы вы себя чувствовали, если бы позволили себе прихоть купить костюм Armani за пару тысяч долларов?
Над этим вопросом я откровенно рассмеялся.
– У меня есть костюмы, сшитые по индивидуальному заказу. Каждый из них обошелся в несколько тысяч долларов. Но я помню, как однажды, будучи одетым в один из этих костюмов, я зацепился за что-то и испытал настоящий ужас от того, что порвал его, несмотря даже на то что к тому моменту носил костюм уже несколько лет. Другие мои костюмы из Brooks Brothers, которые тоже недешевы, по меркам большинства людей, но зато я так сильно не переживаю, что они порвутся или мои дети прольют что-то на них.
Когда я рассказывал ему эту историю, я вспомнил своего отца, который убирал подальше новые рубашки, которые мы ему покупали, прежде чем начать носить их.
– Вот, например, на мне ботинки Ferragamo, которые я купил в Бостоне. Это самая неудобная в мире обувь. Они выглядят круто. Каждый раз, когда я их надеваю, они натирают мне ноги до мозолей и причиняют боль в районе свода стоп. Я не избавлюсь от них только потому, что они стоили четыре сотни долларов.
Когда я говорил это, я отдавал себе отчет в том, что я смешиваю невозвратные издержки и издержки альтернативных возможностей, где альтернативной возможностью был бы больший комфорт в другой паре обуви.
– Откуда в вас эта черта?
– От дедушки.
– Он для вас воплощает образец финансовой ответственности?
– Ответственности и стабильности. У него всегда хватало средств, чтобы оплачивать счета и покупать все, что ему хотелось. В моем представлении, это и было состоятельностью.
– Был ли он щедрым?
– Да. И он всегда был готов помочь.
– У него был менталитет накопительства, возникший в результате Великой депрессии, и он передал вам часть своих беспокойств, – сказал Клонтц. – Люди, которые в период взросления наблюдают ограничительную модель в отношении денег, с трудом подвергаются изменениям. Если у человека существует только один тип мышления в отношении денег, его гораздо сложнее изменить. Если же у вас перед глазами бывали примеры альтернативных моделей поведения, переключиться будет легче.
Мне сразу вспомнился мой дядя, который удачно воспользовался своей спортивной стипендией от Йельского университета и в результате построил серьезную карьеру, инвестируя в страховые компании в Хартфорде, купил дом в пригороде и еще один в Род-Айленде и обзавелся двумя довольно умными детьми.
В период моего взросления он был для меня воплощением победы над ограничениями, сопутствующими скромному происхождению.
– Из того, что вы рассказали, я понял, что в ранние годы своей жизни вы постоянно слышали, что деньги – это плохо и что они являются источником конфликтов, – сказал Клонтц. – Но вместе с тем вы слышали и о том, что с ними нужно быть внимательным и аккуратным. Внутренне вы были одержимы идеей осторожного отношения к деньгам, но не хотели заводить разговор о деньгах, оценивая свою работу. Но с течением времени вы накопили опровергающие факты и смогли переключиться. Некоторым людям это не удается.
Он был прав. Я испытал облегчение. Я оказался способным воспринимать противоречащую информацию и применять ее.
В течение следующих тридцати минут мы обсуждали детали моего принятия решений относительно личных финансов, то, как мы с женой копим, тратим, жертвуем и как планируем воспитывать наших детей, чтобы у них сформировалось адекватное отношение к деньгам. К тому моменту я уже был измучен таким количеством откровенных разговоров.
Клонтц подытожил сказанное мной:
– Вы взрослели в очень неспокойной атмосфере, где ваша мать постоянно искала материальной поддержки у вашего отца, а он не мог обеспечивать ее на том уровне, который ее устроил бы. Вы были свидетелем этого разрыва. Будучи ребенком, вы жили с представлением о том, что деньги – это зло и источник напряженных конфликтов и беспокойства. Ваша мать всегда переживала из-за денег. Время от времени на горизонте появлялся ваш дедушка и спасал положение. Вы это наблюдали и думали о том, что же в нем такого, что позволило ему обзавестись всеми теми навыками в отношении денег, которые вы находите очень привлекательными? Поскольку вы столкнулись с этим в период взросления, вы избегали все источники конфликта на почве денег и даже были готовы соглашаться на меньшую оплату, чем та, которой вы реально достойны, потому что не хотели спорить. В то же время вы существуете внутри финансовой системы жесткого контроля за деньгами, подобной той, в которой жил ваш дедушка. При этом вы попадали в те области, где такой подход не работал. Вы хотели зарабатывать больше. Вы смогли преодолеть себя и спустя какое-то время вошли в совершенно другую зону комфорта. Вы находитесь на абсолютно ином социально-экономическом уровне и все лучше и лучше к нему приспосабливаетесь. Исходя из того, что вы можете себе позволить, ваш уровень комфорта в плане расходов значительно вырос, но это потребовало от вас определенных усилий. Это беспокойство было высокофункциональным и
