Автоматы заговорили дружно и бесцеремонно, но слышал их, скорее всего, только сам Радиолов и бойцы группы «волкодавов». Микрофоны улавливали звуки выстрелов и передавали их в наушники. А глушители работали качественно, никто из бандитов на звук стрельбы автоматов даже не обернулся, хотя, возможно, из-за стрельбы пулемета их было и не слышно, а возможно, бандиты в засаде просто не успели среагировать. С ними было покончено за несколько секунд, а пулеметчик вошел во вкус, и тяжелые пули продолжали разрушать забор до того момента, пока капитан не дал команду:
– Карошко! Отбой! Угомонись! Здесь никого, кроме нас, не осталось. Мы выходим посмотреть.
Пулемет тут же послушно замолчал.
– Командир! Ариф просит разрешения посмотреть на бандитов… – сообщил старший лейтенант Ласточкин. – Можно ему подойти?
– Подъезжайте все вместе, чтобы нам за вами не бегать…
После громкой стрельбы воцарившаяся вокруг тишина казалась мертвой, словно искусственная. Наверное, поэтому звук двигателя «Фольксвагена» слышался громко и отчетливо, нарастая по мере приближения. Машина остановилась против уже основательно разваленной стены забора. Рядом тут же оказался лейтенант Карошко, с восторгом разглядывающий работу своих рук. Восторженно качая головой, он пробовал пальцами плотность саманных кирпичей, так легко разбиваемых крупнокалиберными пулями в прах.
– Ну, и машина, этот пулемет! Купи мне такой, командир. Сил не пожалею, буду на своем горбу везде таскать!
– Он вместе со станиной и патронами больше полусотни килограммов весит. Таскать замучаешься…
– Надо же, – не умерил свой восторг Карошко, – весит, как моя жена. Жену же я время от времени на руках таскаю, вот и пулемет потаскаю… Не каждый же день мы на операцию вылетаем. Заодно и мышцы подкачаю, веса чувствовать не буду…
Радиолов посчитал этот разговор болтовней и, не реагируя, продолжил осматривать тела убитых бандитов в поисках документов. Ариф Салман помогал ему. Документы оказались только у двоих, как выяснилось, марокканцев по происхождению, да еще у одного было при себе водительское удостоверение, выданное в городе Каспийске. Ариф забрал паспорта себе, обещая передать в разведотдел штаба дивизии. А права водителя-дагестанца поместились в кармане капитана, чтобы потом оказаться в МВД Дагестана.
Радиолов не возражал против интереса Салмана к паспортам. Он, в принципе, должен был явиться в тот же разведотдел, с которым ему предстояло в дальнейшем тесно сотрудничать, но ему для передачи документов убитых бандитов и для всех объяснений требовался переводчик. Арифу было проще все рассказать, к тому же капитан никогда не был любителем похвастать. Все свои дела он привык скромно и по-армейски кратко отображать в рапорте на имя командования. Рассказанное посторонним человеком будет выглядеть более эффектно. А рассказать есть о чем. Салман от восторга готов был, казалось, запрыгать.
– Несколько секунд, и все сделано! – радостно повторял он. – Все бы у нас так воевали… Я бы уже давно снова в школе русский язык спокойно преподавал.
Тела убитых забирать с собой не стали, оставив на поле боя воронам, которые прилетели непонятно откуда и гордо вышагивали, покаркивая и переваливаясь с ноги на ногу.
Группа «волкодавов» устроилась в кузове, водитель и ариф в кабине, а капитан только садился в кабину, в последний раз осматривая место недавнего боя.
– Скоро приедем, – произнес Салман. – Штаб совсем рядом. Вон, кстати, патрульная машина из города нас встречает.
– Так что, засаду на нас устроили под носом у «Силы тигра»?
– Под самым носом, – согласился ариф. – Посчитали, что здесь мы потеряем осторожность. В этом есть рациональное зерно.
– У нас в России говорят, «есть в этом сермяжная правда». Но у бандитов, как я понимаю, есть повышенная наглость.
– Это их всегда отличает, – кивнул Салман. – Мы к этому сначала привыкнуть не могли, а потому часто попадались. Но со временем все просчитали. И теперь они попадаются…
Пикап с «волкодавами» свернул с дороги и поехал по жесткой глинистой пустыне напрямик навстречу другому пикапу – патрульному.
– Сейчас передадим патрульным раненых, чтобы их в госпиталь доставили. А мы пленника сразу в разведотдел передадим. Пусть там его допрашивают…
Глава одиннадцатая
Офицер патруля ехал на таком же пикапе, с точно таким же пулеметом, с защитными бронированными щитами на лобовом стекле и с тремя бойцами. На сей раз все три бойца сидели в кузове. Офицер, кажется, очень обрадовался встрече, много улыбался и долго расспрашивал о чем-то арифа Салмана. Его бойцы быстро перегрузили раненых в свой кузов и пытались что-то выяснить у раненого пулеметчика, поскольку раненый мукаддам был без сознания, а пулеметчик имел только ранение в голову, хотя и достаточно глубокое, тем не менее говорить он мог.
Наблюдая за всем этим, Радиолов не сразу обратил внимание на мигание зеленой лампочки на коммуникаторе – лампочка установлена с внутренней стороны прибора и видна только при взгляде сверху, это сделано специально, чтобы не выдать бойца ночью во время боя, и вообще заметил капитан мигание, только услышав дополнительный негромкий звуковой сигнал. Мигание лампочки означало, что капитана вызывает на связь из Москвы полковник Селиверстов. А звуковой сигнал подается обычно только в случае крайней необходимости ответа.
Торопливо включив дальнюю связь, которая автоматически отключает связь внутреннюю, Радиолов ответил:
– Капитан Радиолов. Слушаю вас, товарищ полковник.
– Как дела, Алексей Терентьевич?
– Спасибо. Вашими молитвами добираемся до места. Осталось совсем немного.
– Капитан, мне только что сообщили. Майор Кокс знает о твоем интересе в Сирии и готовится устроить на тебя засаду по дороге от российской авиабазы до дивизии. Может, сменишь маршрут? Или возьми бронесопровождение… Я могу договориться.
– Поздно, товарищ полковник. Мы уже рядом с «тиграми». Засада уничтожена. Даже две засады. Захвачен пленник. Мы потерь не имеем. Все складывается, как и должно сложиться. Уровень подготовки моей группы и бандитов совершенно разный. Мы даже не успели зарядить аккумуляторы к прицелам, когда уничтожили первую засаду. Заряжали на ходу в автомобиле, когда определили вторую. Группа отработала на отлично, товарищ полковник.
– Ну, и хорошо, как и все, что хорошо кончается. Вот мои собаки тебе привет передают.
Капитан зримо представил всегда улыбающиеся морды величественных волкодавов полковника. Такие собаки вполне могли быть символами ЧВК. Сам Селиверстов любил характеризовать своих собак словами средневекового английского поэта Спенсера, написавшего о породе целую поэму: «Ягненок дома, лев в бою».
– А вы, товарищ полковник, уже на службе?
– Я сегодня на базе ночевал. Сделал один важный запрос. По твоей части. Вернее, сразу несколько запросов объединил в один. Поскольку сам я следственными функциями не обладаю, то запрос направил в соответствующие инстанции ФСБ. Жду ответа. Как ответ придет, я с тобой свяжусь.
– Это по поводу чего, товарищ полковник?
– По поводу твоих подозрений. Пока кое– что подтверждается.
– Кто?
– Я не знаю. Но информация о твоем прибытии в Сирию тоже ушла к противнику. Причем подробная информация. Тебя же на пикапе встретили? Если не ошибаюсь, «Фольксваген» с пулеметом в кузове.
– Так точно. Крупнокалиберный
