Если бы не грохот артиллерийской канонады, если бы не гремящие вдалеке взрывы, капитан не рискнул бы разговаривать даже шепотом, но в данном случае его шепот оставался слышимым лишь «волкодавам»:
– Здесь три человека внизу. Пулеметчиков «снимать» только при условии незаметности.
– Вручную? Или можно стрелять?
– Как покажется надежнее. «Бандерлоги» в бронежилетах. Если стрелять, то только в головы. Пуля может прошить голову насквозь и удариться в стену. Это лишний шум. Опасный шум. Действуйте! Опарин, отходим к правому углу… – рукой показал направление Радиолов.
Пятиться на такой сложной поверхности пола было невозможно. Всегда оставалась вероятность произвести ненужный и опасный звук. Потому пришлось развернуться и выходить открыто, насколько позволяла темнота помещения. Темнота мешала, особенно густая там, где сохранились потолки. Она пряталась в углах комнат и казалась осязаемой, пока не протянешь руку и не попробуешь ее коснуться. Капитан учел это, но все равно к темноте следовало привыкнуть. Пользоваться очками ночного видения было нельзя, хотя такие очки входили в комплект оснащения каждого бойца, так как они не давали возможности вовремя заметить появление противника где-то в стороне. И еще одна неприятность преследовала «волкодавов» – едкая пыль щекотала нос так, что хотелось чихнуть. Чтобы не чихать, и Радионов, и Опарин массировали себе точки носа пониже горбинки – старый способ всех военных разведчиков, позаимствованный из классической китайской акупунктуры.
Угол здания был развален полностью – оставалось удивляться, как здание без угла выстояло или почти выстояло, по крайней мере, в нижних этажах. Однако выходить на улицу «волкодавы» и не планировали. Им требовалось только заглянуть за угол гостиницы, во внутренний двор. Даже с высоты первого этажа он просматривался полностью. По двору прогуливались пятеро «бандерлогов». Там же, под окнами гостиницы, по-прежнему, как и при просмотре изображения с камеры «беспилотника», стоял американский легкий броневик «Хамви». Бандиты во дворе даже не прятались, будучи уверены, что на эту сторону здания сирийские капитан с майором перейти не смогут. Коридор гостиницы полностью простреливался из пулемета, и пулеметчик лежал в позе полной готовности к стрельбе. Любое передвижение по коридору без проблем прерывалось пулеметной очередью. И потому «бандерлоги» во дворе гостиницы чувствовали себя в безопасности, не зная о присутствии «волкодавов» в соседнем доме.
– Ласточкин, что у вас? – спросил Радиолов.
Ему никто не ответил.
Однако это говорило только о том, что старший лейтенант с лейтенантом Карошко находятся в настоящий момент настолько близко к пулеметному расчету, что не рискуют говорить даже шепотом. Если бы что-то с ними случилось, дело не обошлось бы без автоматных очередей, и капитан со старшим лейтенантом Опариным услышали бы их.
– Как завершите, сообщите… – распорядился Радиолов.
– Завершили, – почти сразу ответил Ласточкин. – Пулеметный расчет попросил сохранить о нем добрую память…
– Какого, к черту, добра от них можно ждать! – отреагировал Опарин.
– Это я так, к слову… – хмыкнул Ласточкин.
– Понял. – Командир сохранял серьезность. – Выдвигайтесь на первый этаж, к углу здания. Мы здесь ждем…
Оба пришли быстро и совершенно неслышно. Радиолов в оптический прицел своего автомата рассматривал «бандерлогов» во дворе гостиницы, когда почувствовал легкое касание к своему локтю. Опарину не было необходимости касаться капитана, и догадаться, кто это, было не сложно.
– Контактно отработали? – поинтересовался он.
– Лопатками, – объяснил Ласточкин. – Одного, лежащего, – я. Это пулеметчик был. Шея у него слабая, тонкая, голова сразу отвалилась. Других Карошко в быстром темпе отработал. Они даже обернуться не успели, как оба тоже без голов остались. Даже отъетые шеи не помогли – у Карошко рука тяжелая. Внизу ничего не услышали, я в окно выглядывал. Так же стоят, курят на посту. Никакой, понимаешь, дисциплины…
– За это их следует наказывать. На посту курить не полагается, – усмехнулся Радиолов. – Только сначала нужно с куряками во дворе гостиницы разобраться. Там тоже курят. Пять человек. Стрелять в головы. За Ласточкиным два выстрела… Выбирай себе, кто рядом стоит. Сразу после этого выступаем к углу и добиваем троицу под окном. Они могут услышать выстрелы, поэтому действуем стремительно и аккуратно. Тоже стараемся попасть в головы. Дистанция и прицелы позволяют.
«Волкодавы», встав в одну линию в темноте разрушенного дома, распределили цели. Короткие автоматные очереди звучали не громче выстрелов из пневматики. Такой выстрел трудно услышать и понять, что это такое, уже с двадцати пяти – тридцати метров. Но расстояние до трех «бандерлогов» под окном здания было не больше пятнадцати метров. Они услышать должны были. Только сумеют ли понять, что за звуки раздаются с угла, – этот вопрос оставался открытым. А вот пистолета-пулемета «ПП-2000» старшего лейтенанта Ласточкина совсем не было слышно, пробка из бутылки шампанского вылетает с более громким звуком. Ласточкин стрелял одиночными выстрелами, тогда как другие «волкодавы» посылали короткие очереди по два патрона[49]. Оптические прицелы с тепловизорами позволяли стрелять предельно точно. И все выстрелы достигли цели. Сразу после этого трое «волкодавов» шагнули к углу, высунулись за развалины и расстреляли троих бандитов, которые их выстрелы, естественно, слышали, но не поняли, что вообще происходит. До этого они сидели, прислонившись спиной к стене дома, а тут все трое встали и двинулись вперед, желая удовлетворить свое любопытство. Но любопытство оказалось наказуемым деянием. Их головы не смогли сопротивляться пулям. И только падение тел, спрятанных под тяжелыми бронежилетами, и оружие, ударившееся об асфальт, прозвучало в ночи неестественно громко. Наверное, эти звуки могли бы услышать и за углом, со стороны фасада гостиницы, если бы не серия недалеких взрывов – опять выручила артиллерия дивизии «Силы тигра».
И только один капитан Радиолов не высовывался за угол. После расстрела бандитов во дворе гостиницы он на секунду задержался, желая оценить обстановку, и увидел, как из стоящего задом к стене гостиницы бронеавтомобиля «Хамви» с водительского сиденья выскочил человек и склонился над ближайшим убитым бандитом. Капитан прицелился и дал новую очередь. Человек из бронеавтомобиля упал на ранее убитого бандита. Удачно получилось, что он из машины выскочил. Видимо, дремал там и спросонья не сумел правильно сориентироваться, ничего не понял из происходящего. Сработал эффект удивления. А ведь мог бы и просто попытаться за броней спрятаться, закрывшись внутри. Пули автомата не смогут пробить ни стекло, ни броню этого автомобиля. А связь в автомобиле обязательно присутствует. С помощью связи вполне можно было бы поднять тревогу. Но в бронеавтомобиле мог оставаться и еще кто-то, потому капитан Радиолов решил проникнуть в гостиницу не через разваленный заминированный торец здания, пустив впереди сапера старшего лейтенанта Опарина, а через двор, вскрыв любое из окон. Тем более что многие окна на первом этаже, особенно близкие к торцу здания, были выбиты.
– Туда, во двор! К машине! – дал команду капитан и первым, перепрыгнув разваленную стену,
