Голос мой в гулкой высокой пещере оброс эхом, но был, я думаю, без труда узнан бойцами взвода. Сразу после моей команды откуда-то из темноты, отделившись от стены неподалеку, ко мне шагнули три человека. В переднем я узнал старшего сержанта Раскатова.
Юра сразу отстегнул от своего пояса мой шлем, протянул мне и сказал:
– Все в порядке, товарищ старший лейтенант. Связь нужно только подключить. А так все работает, я проверял.
Я быстро подключил связь и продублировал свою команду о прекращении огня, хотя делать этого, скорее всего, и не требовалось. Судя по тому, что старший сержант Раскатов без сомнений подошел ко мне с двумя бойцами, мой голос был узнан.
– Как вы сами, товарищ старший лейтенант? – спросил Раскатов, наставляя ствол автомата на эмира, поднимающегося с пола. – Это кто?
– Эмир Дадашев. Он же – отставной подполковник ВДВ, герой Афганской войны. Он сейчас прикажет своим людям сложить оружие. Идемте к ним, Али Илдарович… – кивнул я в сторону бруствера.
– Идем, старлей… Своих людей можешь здесь оставить.
– Почему? – не понял я. – Они с таким трудом ко мне пробирались и наконец-то дошли. Несправедливо будет их оставлять, не по-человечески…
Со стороны могло бы показаться, что я опасаюсь оставаться наедине с эмиром. Но мне было наплевать на любое мнение. Я просто рад был встретить своих бойцов и не хотел с ними расставаться так быстро.
– Как скажешь. Ты – хозяин положения. Просто я подумал, что, увидев большую группу, мои парни могут начать отстреливаться.
– Так крикните им. Или вы внезапно голос потеряли? – я и в самом деле начал разговаривать, как хозяин положения.
Али Илдарович усмехнулся, прокашлялся в кулак и выкрикнул какую-то команду на незнакомом мне языке.
Я доверял эмиру Дадашеву, но все же понимал, что он может дать бандитам любой приказ, который я буду не в состоянии понять. Потому присутствие здесь трех бойцов моего взвода было совсем не лишним.
Из глубины пещеры кто-то так же громко отозвался.
– Идем… – сказал Али Илдарович и двинулся вперед.
Первым шел Дадашев, следом я с Раскатовым, замыкали нашу колонну два бойца взвода. Мы миновали ближайший костер. В нас не стреляли, хотя я готов был при первых же звуках автоматной очереди упасть на камни. Уверен, что и мои бойцы тоже были к этому готовы. Так я их когда-то обучал, а такие уроки на всю жизнь остаются в голове и в теле.
Свет костра осветил спину эмира.
Раскатов толкнул меня стволом автомата под локоть и проговорил:
– У эмира на спине за поясом пистолет.
– Я в курсе… – прошептал я. – Не переживай, но ситуацию контролируй.
Не знаю, услышал ли наш разговор Дадашев, но плечами он отчего-то передернул. Бывает такая привычка у людей. Раньше я этого за эмиром не замечал, хотя подобные мелочи обычно вижу и анализирую.
Мы подошли к каменному брустверу, двинулись вдоль него. Нам навстречу из-за крупного монолитного камня поднялся бандит с громадной лопатообразной бородой и бросил к нашим ногам свой автомат. Я сразу обратил внимание на то, что тот поставлен на предохранитель. Хотя российское оружие и не имеет страсти к самопроизвольным выстрелам, тем не менее бросание автомата на камни мне не понравилось. Сам же бандит всем своим видом выражал презрение к нам, победителям.
Два бойца, идущие сзади, быстро обыскали боевика, отобрали у него большой нож, который бандиты почему-то обычно зовут боевым, хотя я бы отнес его к туристическим мачете, которым можно ветки деревьев для костра рубить, но не применять в бою. Для удара таким тяжелым ножом требуется размах, что вообще-то в схватке недопустимо.
Мои парни связали руки бандита и пристроили его в колонну за мной и старшим сержантом. Там бойцам удобно было за ним следить.
Точно так же себя повел и второй бандит, обладатель еще большей бороды и длинных волос, заплетенных во множество косичек. По его внешнему виду я предположил, что это какой-то иностранный наемник, скорее всего, из Северной Африки. Африканские черты в лице просматривались, но кожа была достаточно светлой, что можно было заметить даже при отблесках костров. Этот бандит автомат к нашим ногам не бросал. Он имел при себе американскую автоматическую винтовку «М-16».
Со вторым бандитом мои солдаты поступили точно так же, как и с первым.
Мы двинулись дальше. Какое-то чувство, не поддающееся словесному описанию, заставило меня поднять ствол автомата и опустить предохранитель. Наверное, оно называется интуицией.
Мы подошли к третьему бандиту, который вставал из-за камня с явной неохотой. Был он высоким, сильно худосочным, скуластым и, судя по всему, беззубым.
Так, по крайней мере, мне показалось, когда он начал говорить:
– Ты что, эмир, всех нас решил сдать? А какого хрена тогда ты меня сюда звал? Я не хочу снова на зону…
Али Илдарович повернулся ко мне и проговорил:
– Это тот самый уголовник, который стал единственным пополнением моего джамаата по возвращении в родные места.
– Не хочу снова на зону! – вдруг истерично выкрикнул бандит. – Не хочу и не пойду…
Я видел, как он поднимает автомат, но стрелять не мог, потому что между нами стоял Дадашев. Автоматная очередь раздалась сразу. Пули ударили в спину эмира и толкнули его в мою сторону. Он упал вперед лицом. Теперь я мог стрелять. Обе пули моей очереди попали в голову бандита и отбросили его спиной на бруствер.
К нам со стороны уже бежал четвертый боевик. Последний из оставшихся в живых. Он был без оружия. Бандит бросился к эмиру, перевернул его на спину, приложил ухо к груди.
– Жив еще, – сообщил он на выдохе. – Его срочно в больницу надо…
Я по связи вызвал к себе младшего сержанта Аникеева, санинструктора взвода, который оказался рядом меньше чем через минуту.
– Осмотри товарища подполковника, Володя. Если надо, перевяжи…
Младший сержант распахнул куртку на груди Али Илдаровича, тут же застегнул ее и красноречиво посмотрел на меня. Я все понял.
– Не выживет?
– Уже умер… Вот только что. Я ухо приложить к груди хотел, но под рукой биение сердца услышал – еще живой был. И уже умер…
Эпилог
Четвертого, последнего бандита солдаты тоже обыскали и разоружили. В отличие от двух первых, у него даже пистолет за поясом нашелся, правда, без кобуры, просто под ремень засунутый. Руки ему мои бойцы связывать не стали. Более того, развязали их и первому пленнику, который жаловался на то, что они у него сильно затекли.
Я послал старшего сержанта Раскатова и пару бойцов к гроту эмира, приказал им снять со входа полог. Я решил передать тело Али Илдаровича его брату. Но не бойцам же спецназа выносить покойника из ущелья, когда здесь присутствует дополнительная, совершенно дармовая рабочая сила. Потому и приказал одному пленнику руки развязать, а
