Чуть дальше, скорее всего, валялся еще один бандит, тот самый, которого подстрелил недавно сержант Сухогоров. Само тело за пригорком видно не было, но я замечал активное свечение свежей крови. Она всегда так вот сильно отражается в тепловизоре. Впрочем, любой из тех трех мертвых бандитов, которые были нам видны, мог оказаться и тем самым первым.
— Агафонов, сколько бандитов осталось? Где они?
— Если с нашей стороны смотреть, то справа за ближайшим камнем двое спрятались. Самойленко, видишь это место?
— Камень-то вижу отлично. Только это круглый валун. Такой мой «Вампир», скорее всего, не расколет. Его и танковая пушка только с пяти выстрелов, пожалуй, развалит. Монолит.
— Понятно. Тогда пойдем другим путем, — решил сержант Сухогоров. — Сережа, ты видишь возможность рикошета сбоку от скалы?
— Да, именно ее я и вижу. Только возможность, никак не более, — отозвался младший сержант Агафонов. — Там скала остроугольная. Не знаю, как от нее пуля срикошетит, куда она потом уйдет.
— А ты попробуй, — посоветовал я. — Всякое бывает. Вдруг да получится.
— Здесь, товарищ старший лейтенант, не надо рикошетом ни в кого попадать. Достаточно будет заставить бандитов подняться, чтобы сменить позицию. На испуг взять, — объяснил мне сержант свою мысль.
— Я понял. Работайте.
— Если с первого выстрела не получится, то я вдогонку еще пару пуль пошлю, — сказал младший сержант.
— Давай действуй, а мы с Катковым будем ловить момент, — проговорил Сухогоров.
— Готовы?
— Готовы.
Я переключил наушники на самую слабую степень звучания, зажал рукой микрофон и кивком предупредил Звягинцева. Подполковник сразу понял меня и закрыл уши ладонями.
Выстрел «Корда» покатился по ущелью. Эхо придавало ему изрядное сходство с разрывом артиллерийского снаряда.
Не убирая левую руку от микрофона, я правой поднял автомат и прильнул к прицелу. Благо тепловизор у меня был включен. Я успел заметить пару бандитов. Эти ребята, скорее всего, обладали замедленной реакцией. Оба они не сразу попытались перебежать за другой крупный валун. На этом пути их и догнали пули, куда более быстрые в сравнении с ними.
Мои снайперы уложили и того, и другого. Они вообще промахиваются довольно редко, тем более с дистанции в семьдесят метров.
Тут же, словно в ответ на выстрел «Корда», застрекотали в наушниках автоматы третьего отделения. У меня не возникло никаких сомнений в том, что мои ребята наконец-то вступили в бой с остатками того самого подкрепления, подхода которого так дожидался эмир Мухетдинов. Бандиты пытались догнать нас и неожиданно ударить нам в спину, но напоролись на плотный встречный огонь.
Такая вот торжественная встреча не обещала боевикам никаких приятных моментов. Любая засада всегда чревата значительными потерями для противника с первых же секунд боя. Тем более что автоматы «АК-12», которыми были вооружены мои бойцы, имели глушители, заодно являющиеся пламегасителями, и тепловизионные оптические прицелы. То есть бандиты даже не понимали, сколько человек и откуда бьют по ним. Как правило банда, нарвавшаяся на такую засаду, в первые же минуты боя теряет до трети своего состава, если не половину.
Если все произошло так, как и должно было, то выходило, что рядовой Сысоев ошибся. Он сообщил мне, что в ущелье прорвалось чуть больше десятка бандитов. По звуку же выстрелов автоматов, не имеющих глушителей, получалось, что их там должно быть около двадцати.
Стрельба из автоматов продолжалась еще некоторое время и велась беспорядочно. Я понял, что бандиты спецназовцев не видят и стреляют куда попало. Пули иногда свистели даже над нашими головами и улетали туда, где находились основные силы банды.
Но такая истеричность тоже имеет пределы. Хотя бандиты, конечно, вряд ли успокоились и сумели спрятаться среди камней. Скорее всего, третье отделение во главе со старшим сержантом Стразаридзе, пользуясь преимуществом в оружии, к этому моменту уже уничтожило большую часть боевиков. Они сами догнали свою смерть.
— Стразаридзе, доложи обстановку! — потребовал я.
— Догнали они нас и прямо под стволы вышли. Я насчитал девятнадцать человек. К настоящему моменту остались трое. Отставить, товарищ старший лейтенант! Уже двое. Мы еще одного подстрелили. Сейчас рядовой Макеев остальных гранатой накроет. Он уже готовится.
— Да, этот парень сумеет, — согласился я.
Рядовой контрактной службы Макеев из третьего отделения умел бросать ручные гранаты лучше всех во взводе, не только далеко, но и предельно точно. С пятнадцати метров он однажды попал гранатой в рот бандита, бегущего в атаку и кричащего что-то страшное. Сначала этот герой лишился зубов, а потом и головы.
Макеев точно бросал шестисотграммовую гранату «Ф-1» на тридцать с лишним метров. Ему необходимо было только место для разворота руки и даже не обязательно требовалось встать в полный рост. При броске с одного колена дистанция уменьшалась незначительно, но точность при этом нисколько не терялась. После этого самого броска с колена Макееву легче было самому сразу залечь, чтобы не угодить под осколки собственной гранаты.
Взрыв последовал через несколько секунд. Он не был таким резким и звучным, как выстрел из снайперской винтовки «Корд», но эхо все же прокатилось по ущелью и улетело куда-то вверх. Наверное, оно донеслось и до основных позиций банды.
— Как там дела, Стразаридзе? — осведомился я.
— Полный порядок, товарищ старший лейтенант. Бандитов больше нет.
— Догоняй взвод. А что там у нас с засадой на скале? Махалов! — позвал я командира первого отделения.
— Слушаю, товарищ старший лейтенант! — отозвался сержант.
— Действуй в темпе. Спускай на веревке пулемет и вместе с ним двигайся к нам в подкрепление.
— Понял, — отозвался сержант. — Работаем.
Повторять и объяснять что-то сержанту Махалову необходимости не было никогда. Он все схватывал на лету, понимал моментально и немедленно начинал действовать.
— Сухогоров, силами своей группы контролируй поворот ущелья и весь коридор. Вдруг в засаде кто-то остался или где-то среди камней, чуть выше залег? Мы выдвигаемся туда.
Я помнил о том, что у бандитов нет ночной наблюдательной техники, за исключением личного бинокля эмира, но все же осторожничал. Мой взвод двигался двумя колоннами вдоль стен ущелья. Я,
