– Эй, гэрэушники! – раздалось издалека. – Не стреляйте, здесь свои.
– Отставить стрельбу! – скомандовал я. – Но не расслабляться. Держать под прицелом все, что движется. Занадворов, тебя это в первую очередь касается. Страхуй…
– Страхую…
– Кто за поворотом лежит? – спросил я громко.
– Убитые бандиты. Мы двоих уложили. Не стреляйте, нас перебьете…
– Вы кто такие?
– Росгвардия…
– Выходить из-за поворота по одному, – потребовал я.
– Здесь заминированный участок. Не пройти.
– Под ноги смотрите, – предложил я. – По голым большим камням передвигайтесь. Слева от меня целая цепочка таких камней. У вас сапер есть?
– Нет, он где-то в другой группе.
– Сколько вас человек?
– Нас было шестеро, когда получили приказ двигаться к выходу, вам в помощь. Увидели двух бандитов. Хотели захватить их живьем, чтобы была возможность допросить. А они завели нас на минное поле. Мы их подстрелили перед поворотом ущелья – едва они не ушли. Но двое наших погибли от мины. Осталось четверо…
– От всего взвода?
– Я не знаю, что с остальными. Мне показалось, больше половины погибло, когда мы попали в засаду. Нас расстреливали из гранатометов. Бронетранспортеры сожгли кумулятивными гранатами. Мы сидели «на броне», по нам стреляли осколочными, с тридцати метров – это почти в упор. Стреляли со скалы. Кто остался в живых, смогли под скалой проскочить в ущелье. Тогда уже стреляли в спину. Опять были потери.
– Где ваш командир взвода? Мне говорили, что он или погиб, или ранен.
– Я не знаю. Ранение у него легкое было. Сам себе руку перевязал. Он приказал прорываться в ущелье. Там уже приказал рассеяться группами по горам и самостоятельно искать себе убежище. Сам обещал вызвать подмогу. Мы ушли вшестером во главе со старшим сержантом Никоненко. Остальные остались с командиром взвода. Может, позже разделились…
– Где старший сержант?
– Подорвался на мине. Вижу, где он лежит, но подойти к нему по минному полю сложно.
– Может, еще жив?
– Не шевелится.
– Ладно. Сколько с командиром ушло?
– Шестеро. Он – седьмой. Почти равные группы.
– Хорошо. Выходите по одному с левой от меня стороны. От вас, следовательно, будет правая. Не спутайте. Другую сторону ущелья берут под контроль мои автоматчики. Будут туда стрелять на любое движение.
– А бандиты? Они где? – Голос был пропитан страхом перед бандитами и перед смертью, которая уже пыталась гвардейцев за волосы ухватить.
– Бандиты уничтожены.
– Все? – Теперь в голосе звучало недоверие.
– Нет. Только те, что нам попались.
– Мы выходим… Предупредите солдат.
– Они слышат наш разговор. Не глухие. Мы же на все ущелье орем…
– Я специально громче кричу. Может, наш командир со своей группой услышит или другая группа, если они разделились, и тоже выйдут? Если в другое ущелье не ушли…
– Это ущелье тупиковое. И выхода на другие не имеет. Бандиты вас специально сюда загнали, чтобы вы не вышли. А потом поставили минное поле.
У меня появилась мысль послать своих саперов, чтобы провели бойцов Росгвардии. Но потом я решил, что прыжки с одного большого валуна на другой будут хорошей тренировкой. Пусть «рассеянные» бойцы потренируются. Это пойдет им на пользу.
Когда-то, может быть, несколько веков назад, эти камни скатились со склона. Дальше к середине ущелья прокатиться им не позволил собственный вес. Склон достаточно крутой. Валуны падали на большой скорости и вгоняли себя в землю. Подложить взрывное устройство под такой камень проблематично – следует слишком глубоко подкапываться, а результат будет нулевой, поскольку от средней силы мины такой многотонный валун только вздрогнет и пошатнется, может быть, пыль с поверхности стряхнет, но никак не подпрыгнет и не перевернется. Чтобы заложить заряд под такой камень, следует сделать мину с парой сотен килограммов тротила, хотя в обычном взрывном устройстве, как правило, заряд не бывает больше пятисот граммов. Встречаются, конечно, и более сильные мины, например, противотанковые. Но и их заложить и активировать здесь будет сложно, поскольку камень сам по себе большой, имеет большую площадь, которой давит на почву, и добавление веса человеческого тела существенно картину не изменит. Да и времени на такое устройство мины, даже одной-единственной, потребуется слишком много, неадекватно ущербу, который взрыв сможет нанести росгвардейцам.
Мы ждали. Наконец, они появились из-за поворота. Шли там, где я им и подсказал. Старались идти аккуратно, чуть не на цыпочках, словно по настоящему минному полю. Радовало только то, что никто по гвардейцам не стрелял.
– Тихомиров! – приказал я по связи своему заместителю, который уже несколько минут назад вернулся со скалы, где рассматривал бандитскую позицию. – Возьми с собой Колобкова и еще пару солдат. Дойдите до поворота по правой стене, там за скалой лежат два трупа. Проверь состояние, если дышат, лопаткой в лоб и забери документы.
– Понял, товарищ старший лейтенант. Работаю…
Тихомиров ушел с сапером и двумя солдатами. Впереди группы выдвигался, как и положено, младший сержант Колобков, наш взводный сапер. Я смотрел одновременно и на удаляющуюся группу, и на приближающуюся группу росгвардейцев.
Тихомиров с бойцами исчез из поля зрения раньше. Это вовсе не говорит о том, что мои солдаты шли менее осторожно. Просто сапер всегда знает места, где можно установить взрывное устройство с нажимным взрывателем или «растяжку» от взрывного устройства с натяжным взрывателем.
Вспомнилось к месту, как еще в родном батальоне на занятиях майор, инструктор по минному делу, обучал нас выставлять мины со взрывателем, основанным на фотоэлементе. Он работает как обыкновенный датчик движения в уличном и дворовом освещении, только является более экономичным в потреблении энергии, следовательно, может более длительное время работать в автономном режиме, хотя мы мины длительного действия обычно после окончания боевых операций убираем, чтобы потом на них не подорвался кто-то посторонний, например, местный житель или вообще дикое животное, шакал или кабан, которых в округе полным полно. Но сейчас мин со взрывателями на фотоэлементе не было, поскольку они заметны при просмотре через тепловизор, и опасаться было нечего. Если бандитских мин немного, мы тоже убираем их сами. Если находим полновесное минное поле, то отмечаем точку на карте, а потом по этим координатам работают специалисты инженерных войск – профессиональные саперы. Эти и оснащены лучше нас, и опыт имеют более значительный. Им, как говорится, и флаг в руки…
* * *Бойцы Росгвардии были в камуфлированных костюмах расцветки «излом», какие в армию не поставляются, хотя армейский камуфляж «цифра» уже считается вчерашним днем, и не всегда устраивают специалистов. Говорят, что такие камуфлированные костюмы заметны при движении за счет резких перепадов цвета и легко улавливаются в инфракрасном свете. То есть с помощью приборов, работающих на инфракрасном излучении.
Росгвардейцы вышли на нашу позицию и, кажется, даже удивились, что мы встречаем их без хлеба и соли и почему-то без распростертых объятий. По крайней мере, выглядели они именно так, лица были даже обиженные,
