– Есть, Николай Николаевич, и новости есть, и размышления. Начну с новостей…
Понимая, что человеку трудно одновременно держать около уха трубку и переключать передачи, что необходимо, когда в машине не имеется хорошей мультимедийной системы, к которой трубка подключается, и коробка передач к тому же механическая, а Николаев ездил за рулем на видавшей виды «Волге», где ни мультимедийной системы, ни автоматической коробки передач не предусмотрено в принципе, я говорил кратко и только по существу, излагая факты.
Сообщил о найденной на скале части тела с рукой, украшенной татуировкой со змеей, вспомнил сапера ночной банды с такой же татуировкой, потом сообщил о татуировке на руке генерала Рамазанова. А дальше уже пошли мои соображения. Мне подумалось, что эта татуировка как-то связана с другой, цветной татуировкой, выполненной арабской вязью. В одной банде было два человека с разными татуировками. В другой банде было два человека с такими же татуировками. Если поискать по «зонам» человека со змеиной татуировкой и окажется, что он переходил границу вместе с тем парнем, у которого татуировка с арабской вязью, и был задержан одновременно, то следует искать четвертую татуировку у кого-то из окружения генерала Рамазанова. И узнать, не бывал ли генерал относительно недавно на Ближнем Востоке.
– Фотографию татуировки со змеей я выслал майору Абдусалямову. Можете запросить у него. Снимок нормальный, все можно разобрать.
– Я понял, старлей. Твои советы всегда конкретны и правильны. Я ими пренебрегать не буду. Проверю, что возможно проверить. Еще что-то?
– Никак нет, товарищ майор. Конец связи…
– Конец связи…
Едва я убрал трубку, как получил вызов по отдельному каналу. Предполагая, что это майор Рудаковский, я нажал на коммуникаторе соответствующую кнопку. В предположении я опять не ошибся. На связь вышел командир экипажа «Ночного охотника».
– Приветствую, старлей! У тебя трудности после нашей пулеметной атаки?
– Нет, трудностей нет. Есть вопрос по ходу дела. Вопрос, товарищ майор, такой. Когда вы ущелье в первый раз пролетали, вы сразу включили тепловизор?
– Сразу. Еще у ворот. Гарантирую. Я сам включал, хорошо помню.
– Вам майор Абдусалямов переслал точку на карте?
– Да. Я получил. Ни в этой точке, ни в какой другой до самого лагеря никого обнаружено не было. Тепловизор у нас мощный, матрица отличная. Кроме того, есть записи объективного контроля. Можно просмотреть при необходимости у диспетчера.
– А на обратном пути?
– На обратном пути летели уже без тепловизора. Ни к чему было… А что произошло?
– Произошло, товарищ майор, вот что. На скале, на самой вершине, в точке, обозначенной на карте, лежала часть человеческого тела. Оторванная часть. Я понимаю, что человека могло разорвать взрывом, но часть тела отбросить за восемьдесят метров – мне кажется, это слишком далеко.
– Ты считаешь, что я этого бандита руками разорвал, поднял в воздух, а потом, чтобы не пачкать машину, на скалу сбросил?
– Я так, товарищ майор, не считаю. Я только пытаюсь понять – это тот самый человек, который взорвался вместе с минами, или кто-то другой. Как его так разорвало-то?
– Вот насчет того, как разорвало, могу подсказать. Видел людей, в которых попадали пули крупнокалиберного пулемета. Выходная дыра с тарелку среднего размера. Если в тело две пули попали, а это возможно, его могло разорвать этими пулями.
– Верю и соглашаюсь, товарищ майор. У нас во взводе две винтовки «Корд» – каждая из них человека пулей на две части разрывает.
– А как забросило так далеко, это никак объяснить не могу. Взрыв был мощный. Мы сами летели на высоте около семидесяти метров. И то осколки в фюзеляж попали. Я понимаю, что часть тела – это не осколок мины, но когда сразу взрываются два или три ящика мин и ящик взрывателей – это всегда серьезно. Я, скажу честно, не обратил внимания, сколько ящиков взорвалось. Помнится, там после взрыва даже яма серьезная осталась. Я эту яму видел мельком – дым, пыль и пламя мешали, а потом мы мимо пролетели. Но яма была. Даже в камне…
– Так точно, товарищ майор. Яма на месте. Это все, что я хотел у вас спросить. Конец связи, товарищ майор.
– Конец связи…
Нам, взводу ГРУ, по большому счету, уже нечего было делать в этом ущелье. Я связался со своим начальником штаба, он пообещал позвонить в Следственный комитет и узнать, кто будет представлять результаты боя в последнем ущелье, Росгвардия или спецназ ГРУ, и сообщить мне. Суть вопроса, как объяснил начальник штаба, состояла в том, что бандиты были уничтожены не моим взводом, а авиацией спецназа ГРУ. Он сам видел в этом разницу. Но разработку банды вела Росгвардия силами собственной разведки. И потому может оказаться более корректным приписать уничтожение банды им, хотя и при помощи спецназа ГРУ и авиации. Но дело было даже не в формулировке. А в чем конкретно, Камал Мунасипович мне не сообщил.
Он вышел на связь уже через три минуты, за которые я только и успел что вскрыть пакет с «сухим пайком», заметив, что мои солдаты решили перекусить. Пакеты эти делаются из какой-то влагоотталкивающей прорезиненной бумаги, легко растягиваются и никак не хотят рваться. И потому пришлось прибегнуть к помощи штык-ножа «Шмель», который хоть на что-то сгодился, впервые со времени персональной заточки покинув ножны.
Вообще-то он считается штык-ножом от автомата «АК-12». Но мой взвод, как и я, вооружен компактными автоматами «9А-91», к которым кольцо на гарде штык-ножа не подходит. Тем более не подходит к глушителю. И вообще мы штыковой атаке предпочитаем атаку с малыми саперными лопатками. Но «Шмель» входит в комплект экипировки «Ратник», поэтому пришлось его получать и затачивать на свой вкус. Но я был рад, что нашел ножу применение хотя бы в таком деле.
– Геннадий Васильевич, ты вертолет-то еще не отпустил? – спросил начальник штаба.
– Никак нет, товарищ майор. Ждет нас.
– Собирай взвод, вылетайте на базу. Пора вам отдохнуть. А ты сам, как прилетите, сразу ко мне. У меня тебя дожидается майор Николаев. Есть у него для тебя сведения. Боюсь, он тебя полностью в свои расследования вовлечет, что тогда со взводом будет, кто будет им командовать? Ладно… Николай Николаевич клятвенно обещает сильно тебя не эксплуатировать. Он хочет использовать только твои умозаключения. В полете напиши на всякий случай рапорт о событиях в базовом бандитском ущелье. Без подробностей. Вдруг запросят. Рапорт мне принеси. Майор Рудаковский уже написал сразу по прилете. А к вам туда выезжают два бронетранспортера с росгвардейцами. Можешь их не дожидаться. Не забудь свои БМП отправить. Они своим ходом дойдут… У меня все. Конец связи?
– Конец связи, товарищ майор…
Я посмотрел по сторонам, увидел, что старший сержант Тихомиров закапывает остатки упаковки сухого пайка, значит, уже с делом справился,
