– Он мне звонил по этому поводу. Я попросил Петра Васильевича подъехать сюда для дачи показаний. Обещал. Он не из тех, кто от своих слов отказывается, – Котов, кажется, Новикова сильно уважал.
Зазвонил телефон на столе. Капитан Саня сняла трубку.
– Да, проводи его сюда. Мы ждем…
– Адвокат? – спросил Котов.
– Адвокат. Только я предполагаю, что он не успел все бумаги о допуске к делу оформить.
Слишком мало времени прошло. Будет просить сегодня отработать без документов и пообещает предоставить их завтра. Слишком быстро прибыл… Мы еще и без него с вопросом не разобрались.
– Если не оформил документы раньше, – предположил я. – Сдается мне, что подполковник Пашунин – человек весьма даже предусмотрительный, все предвидел и успел подготовить своего адвоката. Заранее подготовить на случай провала.
– Возможный вариант, – согласился Котов. – Это на него очень похоже. Он – перестраховщик и этим славился, еще когда в областном управлении работал. Но оформление документов на дело, которого еще нет в природе, чревато последствиями для самой коллегии адвокатов.
Мы молча подождали несколько минут. Наконец в дверь постучали, и в кабинет вошел молодцеватый слегка подпрыгивающий при каждом шаге человек. Когда он переступил порог, стало заметно, что он уже немолод, хотя старается держаться бодрячком.
– Альберт Борисович! – улыбнулся Котов. – Рад вас видеть.
– Всех однозначно и категорично приветствую… – торопливо сказал адвокат. – Только хочу сразу договориться. У меня время сильно ограничено. Нужно еще успеть на заседание в областном суде. Там сегодня рассматривается сложная апелляция. И потому я предлагаю сразу разрешить мне побеседовать с моими клиентами, чтобы хотя бы знать, о чем идет речь.
– Только сначала предъявите, пожалуйста, документы о допуске к делу. Доверенность от адвокатской конторы и прочее, – хмуро попросила капитан Радимова.
– Александра Валерьевна… – в голосе адвоката прозвучал откровенный укор. – Мы же с вами так давно знакомы. Вы должны понимать, что я просто физически не мог успеть подготовить документы. Завтра все будет… Обещаю клятвенно…
– Тогда завтра и приходите, – по-прежнему сухо ответила Радимова. – Пока мы воспользуемся услугами штатного адвоката. Я уже вызвала его из районного суда…
Альберт Борисович умоляюще посмотрел на подполковника Котова, потом на меня, хотя не мог знать, кто я такой, потом снова на капитана Радимову. Ни в одном взгляде не встретил сочувствия и тяжело вздохнул.
– Вам не кажется, что вы здесь разводите классическую бюрократию? Вопрос идет о судьбе человека.
– Судьбу человека определяете не вы и не я, – возразила капитан Саня. – Судьбу человека определит суд. Но интересы у нас с вами прямо противоположные. Поэтому рассчитывать на сочувствие с нашей стороны вам не приходится.
– То есть вы хотите, Александра Валерьевна, сказать, что для вас главное не найти виновного, а наказать хоть кого-то?
– Это, Альберт Борисович, ваше прочтение. Но я не намерена вступать с вами в казуистические споры не потому, что мне нечего вам сказать, а потому, что у меня недостаточно времени на досужие разговоры. Вы своим присутствием пока просто мешаете мне работать.
– То есть вы меня выгоняете? – спросил адвокат с вызовом.
– Мы просим вас удалиться, – весомо произнес подполковник Котов…
* * *Другой адвокат, назначенный районным судом, прибыл вскоре. Я к тому времени уже подписал все, что мне требовалось подписать. Отставной подполковник Скоморохов сделал все это раньше меня, хотя мне казалось, что беседовать капитан Саня должна была бы сначала со мной как с основным виновником и участником всех событий. Но я так понял, что сделала она перестановку не случайно. Видимо, начальник уголовного розыска подполковник Котов желал присутствовать на моем, так сказать, допросе, чтобы довести до меня новые данные.
Он пришел, когда я еще сидел в кабинете. А когда все закончилось, появился адвокат, которого конвойный сразу отвел сначала в камеру к «расписному» Николаю, а потом к Анатолию Пашунину. Когда адвокат вернулся, мы с Виктором Федоровичем сидели в коридоре в скромных позах посетителей и не рвались присутствовать на допросе тех, кто пытался меня расстрелять.
Мне подумалось, что начальник уголовного розыска специально не покидает этот кабинет, чтобы подобного не произошло, поскольку знает о наших дружеских отношениях с капитаном Радимовой и понимает, что в другой обстановке я вполне мог бы изъявить желание стать участником допроса. Мне казалось это вполне допустимым, поскольку я не писал заявления как пострадавший, а все события записывались в протокол. Разницу между заявлением и протоколом я знал. Но мое мнение мало кого интересовало.
Отставной подполковник Скоморохов выглядел отстраненным и погруженным в свои думы. Сидел молча, полуприкрыв глаза. Но не дремал.
Как только юрист вошел в комнату для допросов, подполковник Котов вышел и остановился рядом с нами:
– Новиков едет сюда.
К агентству действительно подъезжал эвакуатор из автоцентра «Ангел на дороге», как этот «расписной» говорил, водитель эвакуатора даже заходил в агентство и спрашивал про сломанный «Москвич» под окнами. Ему объяснили, что «Москвич» увез полицейский эвакуатор на экспертизу. Адрес никто не сказал. Просто никто не знает, где должна проводиться экспертиза. Своих автоэкспертов у нас нет, обычно прибегаем, когда требуется, к помощи специалистов из разных автоцентров. Эксперт должен быть независимым, значит, автоцентр «Ангел на дороге» отпадает автоматически. Я сам займусь этим вопросом. А показания Новикова капитан Саня снимет. Как и показания задержанных. Вон, «расписного» уже ведут…
Водителя той злополучной «Лады», чье колесо я вынужден был прострелить, как прострелил бы без сомнения и его самого, умудрись он проехать еще метр по тротуару, вели двое конвойных полицейских. Выглядел Николай подавленно, смотрел по сторонам и на нас с Виктором Федоровичем озлобленно, но свои чувства держал при себе, не плевался, как, бывает, делают некоторые отпетые типы в его положении.
В противовес тем уголовникам, которые на зоне чувствуют себя лучше, чем на свободе, есть и такие индивиды, которые зоны боятся больше смерти и готовы на все, лишь бы туда снова не попасть. Мне показалось, что Николай именно из таких. И
