– Когда получите весть о начале войны, то выдвигайте оба авианосца в океан и курсируйте километрах в двухстах восточнее Японии. Каждый авианосец будут сопровождать по шесть эсминцев охранения. Вы, Николай Николаевич, вправе сами выбирать себе, где поднять свой флаг. Но радиостанции Попова пока очень слабы. Мы установили приёмопередатчики на десяток «Орланов-разведчиков». С высоты в 1500 метров их сигналы будут доходить до вас четко. Но вам всё же желательнее быть во Владивостоке и оттуда руководить всеми подводными эскадренными миноносцами. 12 из них останутся с Колчаком, а вот остальные 38 будут уже в вашем распоряжении. Так что в добрый путь и до встречи во Владике!
Резидент нашей разведки в Токио Эраст Фандурин докладывал, что на кораблях японцы уже проводят учения по отражению атак с воздуха. Надо было разработать свою тактику противостояния ихним ПВО. Этим я и озаботил полковника Ламина.
– Андрюх! Я себе так представляю боевое применение «Орлов». Каждое утро с каждого аэродрома затемно взлетает по «Орлану-разведчику» и прочесывает свои квадраты акватории. При обнаружении неприятеля наблюдатель-радист передаёт на свою базу только номер квадрата, количество судов и курс, с которым те следуют. Далее с аэродрома Орлы взлетают звеньями по две пары. На каждый военный корабль противника по две пары. Первая пара с торпедами, а через пару минут вторая с бомбами сотками. Идут в ясную погоду на тысяче метров или ниже под кромкой облаков. Заходят на цель по кильватерному следу. Торпедоносцы сначала расходятся ножницами, а потом поворачивают на курс атаки с бреющего. В это время бомбовозы пикируют сверху. Конечно соткой бронепалубу не пробить. Но это и не надо. Главная их задача на 10 секунд навести на корабле кипиш и шухер. И вот в эти самые 10 секунд торпедоносцы могут спокойно подойти на кинжальный удар и сбросить торпеды почти в упор. Промах исключён. Торпедная атака сразу с обоих бортов не оставит противнику шансов. Десять секунд страха и можно лететь домой. А пулеметики, так, для острастки. Стреляют в тебя, но и ты стреляешь. Для храбрости. Вот как-то так.
– Александр Васильевич, да ты разработал целую теорию применения авиации на море.
– Ну почему же только теорию? Весь последний год в ШВЛП только тем и занимались, что бросали бетонные чушки с пикирования и обрезки брёвен с бреющего. При чем ежедневно менялись ролями. Кто вчера бомбил, тот сегодня торпедёр. Я и названия эти упростил. Длинные слова не приживаются. Типа бомбардировщик и торпедоносец. Зачем усложнять, когда можно проще – бомбёр и торпедёр. Видел бы ты, как Владимир Жирнов оборудовал рабочие места для штурманов наблюдателей на «Орланах». Он набрал курс из молодых гардемаринов и готовил их сразу и как летнабов, и как радистов. Всего две дюжины. А из Орланов убрал среднее пассажирское сиденье и поставил вместо него широкий длинный стол. На таком любую карту можно расстелить или поляну накрыть на мини-банкет. Отдельное место под правой рукой занимает радиостанция Попова. Получается, что каждый штурман-радист сидит, как король на именинах.
– Надо бы Жирнова поощрить!
– Так не он один это придумал. Вернее совсем не он. Друг его, такой же штурман Геннадий Иванович Востриков несколько полноват. Ему было некомфортно в пассажирском салоне. Вот он и выкинул среднее кресло.
– А кто они по званию?
– Так оба пока лейтенанты – положенный морской ценз ещё не отходили!
– Завтра же произведу их в капитаны второго ранга – что не наплавали, то налетали. И пусть сами решают, кто из них останется во Владике, а кто станет флаг-штурманом Четвёртой Шанхайской Штурмовой воздушной Армады. Ей трудные бои предстоят.
– А я-то какие задачи решать должен?
– Да пока точно сказать не могу. Вот соберем во Владике всех командармов, там и распределим роли. А пока сажай пилотов в поезда и дуйте во Владик. Мы с Комрадом чуть позже подъедем.
И потянулись на восток вагоны с лётчиками. И почти из каждого звучало «Прощание Славянки». Мы поменяли-то всего два слова:
– Летят, летят года! Уходят во мглу поезда! А в них пилоты и в небе темном горит Геройская Звезда!По неписанной новой традиции, верхняя левая пуговица на мундире каждого лётчика была еле пришита. Каждый был готов на геройский подвиг за Отчизну не щадя живота своего.
* * *Пора было выдвигаться и нам. Все собрались в Гамаюне, как когда-то, когда всё ещё только начиналось. Приехал и Государь с нашим папенькой. Но уже не в коляске, а в открытой «Чайке». Мы уже в который раз прокручивали в уме – всё ли сделано. Но всего не предугадать. Как в театре занялись распределением ролей. Государь должен был утвердить наш выбор.
– Предлагаю Главкомом ГВФ – Государева Воздушного Флота назначить полковника Волкова с производством его в генерал-майоры! – сказал я.
– Возражения есть? – спросил Николай.
– Есть! – встал сам Волков: – За чин благодарствую, а вот должность сия не для меня. Для неё лучше всего подойдёт мой лучший ученик – великий князь Михаил Александрович Романов. Ты уж извини, князь Андрей. По ходу эта должность твоя, но я хочу быть объективным. Великий князь Михаил очень высоко образован. А для Главкома важно наладить всю работу штаба, создать вертикаль управления, снабжения, обеспечения, связь и множество других обязанностей. Андрюх, ты это просто не потянешь. А сам я готов принять хоть звено, хоть эскадрилью. У меня всё!
– Что скажешь, князь Андрей? – спросил Государь.
– А что я могу сказать? Генерал Волков прав. Штабная работа не для меня. И тебе Анатолий Алексеевич отвечу. Нет
