– Хватит пинаться, ладно? А то ногу прострелю.
– Ну не сука?.. – восхитился Витек.
– Угу, – ответили с кровати. – Кофе девушке свари.
– И в постель подать? – язвительно осведомился Витек.
Ответа не последовало. Только шевельнулось одеяло, и грудь исчезла под кружевами, вышитыми сестрой на пододеяльнике.
Больше смотреть было особо не на что. Разве только на сопящую в кружева мордашку. Или на пистолет. Но пистолет – черт бы с ним. Бюст незваной гостьи воодушевлял Витька намного больше. Но бюста больше видно не было, а поэтом, чтобы восхищаться чертами лица прекрасной дамы, Витек не был. Тем более что с чертами, помнится, у Насти-то было получше. Хотя, фигура, конечно…
Мучаясь размышлениями, что в девушках предпочтительнее – лицо или фигура, Витек поплелся на кухню.
– Кофе ей вари… – возмущался Витек, ковыряясь в рядах пустых и полупустых банок, заполняющих полки. – Черт, нету ни фига. Франкенштейн, скотина, все выжрал. Стало быть, хрен тебе, милая, а не кофе. Обойдетесь чайком. С утра оно и полезней будет… А ведь действительно мудак. Чего напрягаюсь? Стервь подколодная, не могла меня на диван пристроить, шмотье свое разложила. Шмотки ей дороже живого человека! «Кофе», блин… И вообще, какого черта она тут делает?
Он закинул в рот десяток таблеток цитрамона, оставленных на всякий случай медицински грамотным Севой Франкенштейном, и надолго присосался к крану, жмурясь от наслаждения. Почему-то казалось, что ледяная струя размывает тупую боль в шее и монотонное гудение в обласканной Стасовым кулаком голове.
Наконец Витек оторвался от крана, залил чайник водой, поставил его на плиту, после чего, усевшись за стол, положил лицо на руки и… незаметно для себя задремал.
– Дрыхнешь?
Витек вздрогнул и проснулся. Только что приснившийся ему роскошный бюст навис над ним во всей своей притягательной реальности.
– Кофе готов? Не слышу аромата.
Александра стояла над ним, расчесывая влажные после душа волосы.
Дорогое нижнее белье, скорее, не скрывало, а подчеркивало все выпуклости и вогнутости данного от природы и вдобавок грамотно тренированного тела.
Под рабочими доспехами, в которых Витек видел ее в клубе, конечно, угадывалось кое-что соблазнительное. Особенно после купания в бассейне. Но чтобы так…
У Витька пересохло во рту.
«Нет, все-таки фигура – это фигура», – проскрипела в мозгу корявая мысль.
– Ну, чего уставился? Кофе где?
– А я те чо, нанимался? – окрысился Витек.
– А ты танцуешь только за деньги? – насмешливо спросила Александра. – И сколько нынче стоит чашка кофе? Я заплачу.
– Знаешь что! – взъярился Витек.
– Что?
Она стояла, опершись плечом о косяк двери и скрестив руки на груди. Все знала про себя, зараза, и про фигуру, и про ноги, и про то, как оно все в совокупности с длинными черными волосами ниже плеч, ресницами и огромными глазищами действует на мужиков. Вот что, значит, бывает, когда с некоторых девушек смывается деловой макияж, больше похожий на слой строительной побелки… И куда девалась бизнесвумен в строгом костюме с пучком волос на затылке? Красавица… И смотрела – мол, и чего ты сделаешь, смелый и решительный, и куда ты денешься с подводной лодки?
Витек поднялся с табуретки и шагнул к ней. И обнял… почти. Да только…
– Х-ха! – знакомо выдохнула Александра.
Витек, как таракан на булавку, насадился солнечным сплетением на маленький, но острый кулачок. Да так удачно, что только охнул, схватился за живот и медленно осел обратно на табуретку.
– Похоже, сэр, вы меня неправильно поняли, – с сожалением сказала Александра, беря с полки банку из-под чая и заглядывая в нее. – И вообще, хреновато тут у вас. Кофе нет, биде нет, манеры у хозяина – как у колхозного сторожа. К тому же чайник твой почти весь выкипел, пока ты тут щеки давил…
Витек продышался немного на своей табуретке и теперь смотрел, как Александра ловко заваривает чай и сооружает яичницу из четырех чудом оставшихся в холодильнике яиц. Причем вместо масла девушка плеснула в сковородку немного воды.
– Ну как, очухался? – спросила она между делом.
– Слушай, – задумчиво спросил Витек. – Ты мне можешь объяснить одну вещь?
– Хоть две, – милостиво разрешила Александра.
– Тогда две. С какой радости меня ваша кодла метелит почти каждый божий день? И ты в том числе?
– Воспитываем, – сказала Александра, ставя горячую сковородку на стол и уминая яичницу прямо со сковородки. – В рамках программы заботы о ближнем. Тебя, Витя, если не лупить, то как дураком был, так дураком и помрешь. Ты не обидишься, если я все съем? Жрать хочу, как барракуда.
– Правильно, – кивнул Витек. – Меня кормить не надо. Я с весны закормленный. К тому же, яичница на воде…
– Ну и молодец, – сказала Александра, ловко орудуя вилкой. – А насчет воды – это тоже от твоей дремучести. Масло – штука вредная. Особенно для фигуры. А уж то, что в ваших палатках продается…
– И второе. Ты зачем это с собой делаешь?
– В смысле?
– Ну… штукатуркой лицо замазываешь?
– А, это, – рассмеялась Александра. – Это чтоб всякие разные, – она выразительно посмотрела на Витька, – не лезли. Кулаки на фиг об вас отобьешь, ногти переломаешь, маникюрить нечего будет. Но это все лирика. На вот, держи, – сказала она, неизвестно откуда вытаскивая пачку долларов и бросая ее на стол. – Вчера Стас мне выделил двоих своих амбалов с машиной и сказал тебя домой доставить. А когда придешь в себя, премиальные вручить. В себя ты не приходил упорно, мы уж думали, что все, отпрыгался. Ну, ребят я к ихним бабам отпустила, а сама, как ответственное лицо, осталась дежурить.
– На моей кровати, – вставил Витек. Но Александра не прореагировала, продолжая уплетать яичницу и одновременно разглагольствовать с набитым ртом.
– Ну вот, как видишь, ты не помер, все окончилось хорошо, к шишке на черепе лед приложишь, позавтракать можешь в ресторан какой-нибудь съездить – тут на тыщу местных ресторанов хватит – а у меня дел сегодня по горло, почавкать могу и не успеть. Так что, милый, не обессудь.
Витек нахмурился.
– Я не возьму, – сказал он.
– Чего не возьмешь?
– Деньги не возьму.
– Ну и дурак, – безапелляционным тоном сказала она, для убедительности тыкая в его сторону вилкой. – Дают – бери. У тебя сроду таких денег не было и не будет. Стас так просто никому ничего не дает. А эти деньги ты заработал.
– Заработал?
– Угу. И как заработал – неважно. Деньги не пахнут. А насчет его предложения подумай. Когда Стас работу предлагает, народ обычно не отказывается, а в ножки ему кланяется.
– Не дождется. Я кланяться не буду.
– Да кто б сомневался. Только где ты работать собираешься, гордый мой, независимый? Опять в какой-нибудь палатке сидеть? Или бутылки собирать?
– Это ты у Стаса такой умной стала? Или всегда такой была? – мрачно спросил Витек.
– С кем поведешься, от того и забеременеешь, – махнула вилкой Александра. – Но вроде и без Стаса на голову никогда не жаловалась. Потому у него
