– Кем, интересно?
Александра усмехнулась.
– Секретарем-референтом по особо важным делам. Устроит?
– Устроит. А он тебя на работу тоже через шишку на макушке нанимал?
– Нет, – просто ответила Александра.
– Расскажи.
– Вот докопался, как пьяный до радио, «расскажи, да расскажи…», – пробурчала она с набитым ртом. – Ладно. Работала я… ну, скажем, в одной более чем солидной организации. Он подошел, спросил: «Девушка, у вас сейчас какая зарплата?» Молчу, делаю вид, что не ко мне. «Хотите, чтоб она была в три раза больше?» Я, как в кино: «Да кто ж ее не хочет?» Он смеется. «Приходите завтра во столько-то, обсудим», – и визитку дает. А мне что? Пришла. А он: «Вы любите японскую кухню?» «Люблю», – говорю. А он: «Тогда давайте для начала я вас свожу в японский ресторан?» Пожимаю плечами: «Давайте». Так что ты думаешь? Привез он меня в аэропорт. Откуда – не пойму, но все документы мои у него на руках, и через энное количество часов мы в Японии. Там у него свой ресторан и отель при том ресторане с видом на Тихий океан. Три дня там тусовались, отдыхали и все такое. Оттягивались, словом, по полной программе. Потом обратно на самолет, прилетаем домой, он меня привозит обратно к себе в клуб, вываливает передо мной кучу папок, ставит перед носом компьютер и говорит – а теперь ознакомься со своими обязанностями. Вот так. Устраивает тебя такая история?
– Устраивает. Так ты с ним сейчас это… до сих пор?
– «Это» – нет. Сейчас у нас чисто деловые отношения, – жестко сказала Александра.
– А «это» было только те три дня?
– А вот это не твое дело, – сказала Александра, мило улыбнувшись. Витек подумал, что примерно с такой же улыбкой эта прелесть запросто воткнет вилку ему в глаз, после чего с таким же олимпийским спокойствием этой же вилкой дожрет яичницу.
– Ясно, – сказал он. – Еще тот кекс ваш Стасик. С приветом.
– Что есть – то есть, – кивнула Александра. – А кто сейчас без привета? Ты, что ль? Сомневаюсь.
– А чего это он там гнал вчера… Про чувство какой-то собственной важности?
Александра состроила многозначительную физиономию.
– Рассматривать чьи-то действия как низкие, подлые, отвратительные или порочные – значит, придавать неоправданное значение личности их совершившего, то есть – потакать его чувству собственной важности, – процитировала она. – Не обращай внимания. Это он когда штангу не таскает и морду никому не бьет, Карлоса Кастанеду читает. И книжки по НЛП.
– НЛ… чего?
– Нейролингвистическому программированию. Но тебе это все равно не поможет.
– Понятно… А ты, как я вижу, тоже этого… Карлсона почитываешь?
– Карлоса, – вздохнула Александра. – Бывает… Ну ладно, душеспасительная беседа окончена, – отрезала она. – И если тебе все понятно, то я пошла. Телефон клуба ты знаешь, если что надумаешь – звони.
Она встала из-за стола и, бросив в раковину пустую сковороду, направилась в спальню.
– Слушай, а все-таки, на кой я твоему Стасу облокотился? – задумчиво бросил Витек ей в спину.
– Понятия не имею, – отозвалась из спальни Александра. – Может, ему человек был нужен со стороны, чтоб Саида убрал. Если так, то по всем раскладам он сам потом должен был дать команду тебя убрать, но менты оказались проворнее. А ты в ментовке не колонулся, прошел, так сказать, тест на вшивость. Ему это понравилось, и он решил тебя к себе взять. Скорее всего так, но это только моя версия. У него в голове порой такие многоходовки крутятся… Все может быть. А что? Дух в тебе есть, кулаки есть – хреноватые пока, но это ретушируется. И теперь ты еще и кровью повязан по самые некуда. Куда ж тебе теперь, если не с нами?
Она замолчала и вышла из спальни, уже разговаривая с мобильником, затянутая в свой рабочий костюм от Версаче, снова строгая, деловая, подтянутая, с закрашенным макияжем лицом, готовая и стенограмму оттарабанить, и в душу треснуть кому потребуется, и, видимо, по обстоятельствам и пристрелить кого-нибудь, если хозяин прикажет.
– Все, пока. Меня уже ждут.
Она бросила мобильник в карман, сняла с вешалки белое кожаное пальто, небрежным, но невероятно грациозным движением набросила его на себя и шагнула к двери.
– Александра… – задумчиво сказал Витек ей вслед. – Афродита… Красиво. Тебе идет.
Она обернулась, удивленно подняла брови, потом улыбнулась чуть заметно и ушла, оставив после себя едва слышный аромат дорогих духов на смятой постели и немытую сковороду в раковине, ну никак не вяжущуюся с образом древнегреческой богини любви.
* * *«Был нужен человек со стороны… По всем раскладам, он сам потом должен был дать команду тебя убрать, но менты оказались проворнее… И где гарантия, что в другой раз менты окажутся не такими проворными?»
Зеленая пачка лежала на столе, перетянутая черной резинкой, какой до эпохи развитого капитализма продавцы в магазинах перехватывали куски мороженого мяса, завернутого в прозрачную пленку. С верхней банкноты на Витька высокомерно смотрел американский президент, похожий на Петра Первого из школьного учебника истории.
«Дают – бери…»
Витек снял резинку и пересчитал деньги. В пачке оказалось десять тысяч долларов.
Он поднес их к лицу.
Деньги пахли. Забытым запахом из далекого детства. Старыми, давно выветрившимися духами из стеклянного флакона с рельефно выдавленным на нем двуглавым орлом.
«У тебя сроду таких денег не было и не будет…»
Действительно, такие деньги Витек видел только в кино.
«Эти деньги ты заработал…»
Витек машинально погладил слабо зудящее, почти зажившее плечо.
«Заработал… Плата за четыре трупа. И за сестру. И за себя. Интересно, нас с Галькой он почем посчитал?..»
Он сидел за столом и задумчиво тасовал купюры. Витьково «я» разделилось надвое. Одна половина требовала деньги вернуть, желательно красиво и гордо. Другая резонно замечала, что гордости и красоты, скорее всего, не оценят, а в лучшем случае еще раз дадут по шее и пинками вышвырнут из клуба. В худшем же – скормят Сяпе на завтрак…
Или беззубому крокодилу Гене. Интересно, едят домашние пантеры и крокодилы хорошо отбитых безработных продавцов? Судя по первой встрече с Сяпой, схрючат и не почешутся.
«Харашо – эта кагда нэ плохо, – напомнила зловредная половина. – Кагда живой, багатый – тагда харашо. Кагда нэт – тагда вах… Или ты, или тебя. Третьего не дано… У тебя теперь своя жизнь…»
Он представил себя в роли этакого благородного и неподкупного – и ему стало противно. Жалкая получилась картина. Как в смешном мультике про утку: «Я – черный плащ…»
– Ну и ладушки, – сказал Витек. Потом решительно собрал деньги обратно, перетянул зеленую пачку резинкой и сунул ее в карман. – Попробуем, как оно, когда красиво.
От яичницы осталась лишь грязная сковородка в раковине, в пустом холодильнике повесилась пластмассовая сувенирная мышь, и потому в смысле завтрака Витек решил последовать совету Александры…
…Завоевав большие города, западная цивилизация уверенно тянула свои щупальца на периферию. Небольшой итальянский ресторанчик-пиццерия недавно открылся на
