Но «мочить фраера» ему не дали.
Стас положил тяжелую руку на плечо Афанасия.
– Остынь, братуха, – сказал он. – Как ни крути – а Виктор прав. Хошь по понятиям, хошь по жизни.
– Так он же…
– Итак, Виктор, – перебил Афанасия Стас. – Ты мое предложение обдумал?
– Это насчет работы? – мрачно поинтересовался Витек.
– Это насчет нее.
– А у меня есть выбор?
– Честно говоря, вряд ли, – хмыкнул Стас.
– Понятно. Ну, если подлянки свои прекратите – то можно попробовать.
Стас рассмеялся.
– Подлянки? Ты о чем это, Витя?
– Сами знаете о чем, – хмуро ответил Витек. – Что ни день – не ты, так твои мордовороты как лоха обуть пытаются.
– Так лох – он для того и существует, чтоб его обувать, – вкрадчиво сказал Стас. – Это своих обувать западло.
– Я теперь свой?
– Теперь да.
– А денег своим сколько платят?
– Две штуки в месяц для начала тебя устроят? Плюс премиальные. За особые задания.
– Две штуки чем? Долларами?
– Нет, керенками.
– Если долларами, то устроит. Правда, смотря чего делать надо.
– Для начала домой иди, – сказал Стас. – Отдохни, трахни там кого-нибудь, в кабак сходи – только не нажирайся. С завтрашнего дня у тебя начнется веселая жизнь. В десять ноль-ноль будь любезен быть здесь.
Витек не заставил себя долго упрашивать.
С шипением закрылись за ним бронированные створки.
Афанасий резко повернулся к Стасу.
– Не, ну теперь ты мне скажешь, на кой тебе сдался этот валенок? – резко спросил он.
На поясе Стаса зазвонил мобильник. Стас махнул рукой Афанасию – подожди, мол, – и щелкнул трубкой.
– Да, слушаю.
– Стас! – завопила трубка. – Это Длинный! Тут такое, блин!!!… Не, ну такое!..
– Короче, – потребовал Стас.
– Ну, мы с Дрыном вчера начали…
– Подробности не по телефону.
– Ну, короче, все как ты сказал. Только, значит, вскрыли, так вылетает этот лох. Я в темноте не разобрал, но, по-моему, он Дрыну каким-то дрыном в лобешник засветил, аж треск пошел. Дрын с катушек – хлоп.
– Дрыну дрыном – это сильно. А ты?
– Ну это… он и меня приложил… так, что я еле-еле смог ноги сделать. А меня ментовской патруль через квартал тормознул – куда бежишь, зачем бежишь. Короче, пока они там все про меня выяснили, я всю ночь в обезьяннике просидел. Только откинулся – и сразу тебе звонить. Стас, это… слушай, по ходу, лох Дрына вглухую сделал – у него башка в натуре как арбуз затрещала…
Стас не дослушал возбужденные вопли, доносящиеся из трубки, и медленно задвинул назад крышку мобильника.
– Что-то типа этого я и ожидал, – задумчиво произнес он. – А вот тебе и ответ, Афоня, на все твои вопросы. Лох-то наш за неделю пятерых человек завалил. Такой лох – он дорогого стоит.
– Это точно, – сказал Афанасий. – Только что ж это получается? Он Дрына грохнул и мне же вернул мои бабки, которые я Дрыну дал за то, чтоб он мою тачку дернул и мне пригнал? У меня ж клиент заряжен, который за мое точило с ходу двадцатку грина дает! А я, выходит, твоему Вите его за восемь продал?
Стас развел руками.
– Теперь уж ничего не попишешь. Твоя была идея. Бывает.
Афанасий рассвирепел.
– Да я ж еще своим гаишникам триста грин за спектакль отстегнул! Да я его..! Да он мне..!
– Погоди, Афоня, охолони.
Стас похлопал Афанасия по загривку, словно хозяин брыкающегося коня.
– Ты ж все бабла влегкую срубить хочешь…
– А кто этого не хочет? – окрысился Афанасий. – Ты, что ли, не хочешь?
Стас рассмеялся.
– Ежели хочется бабла легкого да чтоб по жизни сидеть в тепле и ни фига не делать, для этого много учиться надо. Фидлера с Кортасаром читать, слова умные учить, типа там – симулякр или, скажем, дискурсы легитимации…
– Не, такой фени мне не освоить, – покачал головой Афанасий.
– Понятно. Тогда, выходит, книжки писать – это не твое. А то подумай. За книжки с симулякрами иные писатели в столице за раз по сотке косарей грина отхватывают.
– Да ну?! Не звездишь?
– Скажем, век воли не видать тебя устроит?
– Ну, блин…
– Но если с книжками никак, можно проще, – сказал Стас. – Тогда ребенка роди.
– Чего? – выпучил глаза Афанасий. – Ты чо, в натуре…
– А ты меня, Афоня, натурой не пугай, – спокойно глядя в глаза собеседнику, сказал Стас. – Я этого добра много бачив. К тому же, ты не догнал. Вот Арнольд Шварценеггер – он когда знаменитым стал?
– Когда? – спросил уже ничего не понимающий Афанасий.
– Не тогда, когда Терминатора с Конаном сыграл, а когда на экране сначала девственником стал, а потом ребенка родил. В Штатах эта тема в принципе приветствуется. Когда мужик вместо бабы шарашит и помаленьку в нее превращается. А ты не теряйся и скопируй тему. Мышц тебе не занимать, и челюстью ты на Шварца схожий. Роди спиногрыза в натуре. За это дело мужику там сразу премия выписывается. Миллион долларов. Чарли Чаплин, покойник, завещал. А там, глядишь, тоже губернатором какого-нибудь штата сделаешься.
– Угу, – хмыкнул Афанасий. – Ты меня сначала на ПМЖ в Штаты определи, а там я тебе хошь ребенка, хошь сразу Мэрилин Монро детородного возраста организую.
– Из ребра?
– Чо?
– Через плечо и на охоту. Мэрилин Монро из ребра организуешь?
Афанасий самодовольно хмыкнул.
– Будь я ихним гражданином, я б и баб, и бабки не только из ребер – из воздуха делал. Да мне бы и грин-карты хватило.
– Ну, ты прям Гудини…
Афанасий резко подался вперед.
– То есть ты понял то, что сейчас прогнал? – свистящим шепотом прошипел он. Рукоять охотничьего ножа словно невзначай высунулась из-под полы его куртки.
– В смысле? – неподдельно удивился Стас. – Фокусников не любишь?
Афанасий наморщил лоб.
– Каких таких фокусников?
– Гарри Гудини был известным американским иллюзионистом.
Стас почесал в затылке.
– Точно?
– Ну да. А в чем проблема?
– Вот черт, – почесал затылок Афанасий. – Это я попутался маленько. Не догнал, что ты не при делах. У нас в зоне Гудини машек называли.
– А при чем здесь матрацы и американский фокусник?
– Да не матрацы, а опущенных. Которые в гудок долбятся.
Стас хмыкнул.
– Да уж. Интересные ассоциации. Но, вернувшись к теме базара, придется прийти к тому, что нету у тебя грин-карты. И пока ты не Иисус, а Афоня, пусть Витя побудет с нами, – подытожил Стас. – Подождем, присмотримся, а там и думать будем, что дальше с ним делать.
– А мне что, пешком ходить, пока ты к нему присматриваться будешь?! – взревел Афанасий.
– Ну, зачем пешком, – спокойно сказал Стас. – В гараже возьми пока белую «десятку» – и пользуйся на здоровье, пока что-нибудь новое себе не присмотришь.
– Мне?! На «десятку»?!
– Ну, уж не обессудь, братуха, – жестко сказал Стас, вставая со скамьи. – И на этом скажи спасибо. Сам лоханулся – сам и расхлебывай.
Стас забросил на плечо полотенце и направился к огромному зеркалу, которое автоматически отъехало в сторону, открывая дверной проем.
– Понятно, – тихо пробормотал Афанасий ему вслед. – Сам лоханулся – сам и расхлебывай…
Афанасий покатал на языке фразу, недоуменно качая головой. Фраза ему определенно не нравилась.
– Не, ну все-таки скажи – на
